Его память подсказала, что и правда может. Скорее, даже должна — если в бензобак ударит поток мощного пламени, он почти наверняка сдетонирует.
Я потянулся к монстру своим Талантом, но как только коснулся его, воздух загудел от мощного голоса.
— Уходите. Не тронете меня, я не трону вас.
Слева от меня восхищённо выдохнул призрак, чья голова так и торчала из проёма между сидениями.
— Оно ещё и говорит?
Виктор промолчал. Только вцепившиеся в руль пальцы рук побелели от напряжения, а глаза неотрывно смотрели на чудовище. Я же попытался вступить в диалог.
— Когда ты осознал себя личностью? И зачем убил этих людей?
Несколько секунд стояла тишина. Потом я увидел, как по духовному каркасу монстра прокатилась лёгкая волна эфира, а уши снова уловили мощный голос, что пробивался даже через закрытые окна.
— А зачем они пожирали моих сородичей? Убивали, резали, варили, жарили, тушили. И после все этих пыток, безжалостно съедали останки. Как будто им было мало наших мучений.
Вот теперь, у сидящего за рулём туземца нашлось что сказать. Потрясённо хмыкнув, он медленно протянул.
— Но это же была обычная картошка, а не…
Подходящего слова для того, что мы сейчас лицезрели, у него видимо не нашлось, так что предложение на этом оборвалось. Но монстр его слова отлично расслышал.
— Да что ты знаешь о картошке? Вот эти два человека, тогда были обычными мясными мешками. Я убил их не просто так. Вот, посмотри!
Зелёные щупальца скользнули к багажнику, со скрежетом вскрыв его и на дорогу рухнул разорванный мешок, из которого посыпались картофелины. Сам же монстр, снова тяжело загудел.
— Мясные мешки думают, что мы ничего не чувствуем. Но это не так. Нам больно! Постоянно больно! Сначала от того, что разрывают целостность, отделяя клубни от всего остального. Потом мы страдаем из-за обречённости. Представляешь, что это такое — месяцами быть запертым в одном месте и ждать смерти? Потом нас начинают кромсать. Но клубень сохраняет связь со всеми своими частями. Чувствует всё до последнего. До того момента, когда умрут все его клетки. За что всё это? Созданий из мяса вы убиваете быстро и милосердно! А таких, как мы, пытаете без всякой жалости! Почему?
Глаза Виктора вылезли из орбит, а сам он, опустив руку на рычаг коробки передач, поглядывал на меня. То ли ожидал команды рвануть назад, то ли размышлял над тем, чтобы пойти на таран.
Я же обдумывал услышанное. Порядок признавал право каждого на жизнь. С другой стороны, я был уверен, что существо несколько преувеличило проблему. Сейчас, когда оно обладало развитой нервной системой, духовным каркасом и квазаром, его старые воспоминания выглядели именно так. Вот у тех клубней картофеля, что рассыпались по асфальту, картина должна быть иной. Возможно в чём-то схожей — на пустом месте подобная ярость не возникнет. Но даже если так, ощущения должны быть несравнимы.
Призрак ещё больше просунулся вперёд, добравшись почти до самого лобового стекла и указав на что-то пальцем, покачал головой.
— А я всегда говорил, что веганы не так просты. Это ж надо, быть такими садюгами.
Я проследил за тем, куда указывал Боря и заметил солидных размеров зелёную наклейку на машине. Она была наполовину уничтожена, вместе с вмятым внутрь куском металла. Но на оставшейся части действительно просматривалось слово «веган».