- Мммм, - возмутилось сопящее тело, пытаясь выселить чудовище коленкой с его естественного ареала обитания. И не просто выселить! А еще и лишить несчастное чудовище права в перспективе дать кровожадное потомство. Очень эффективный метод борьбы, между прочим. Покряхтев и поработав охотницей на нечисть, недоразумение успокоилось, и жуткие звуки прекратились.
Чудовище лежало, глядя на изгибы обнаженного тела. И начинало понимать, что ему определенно нравится то, что он видит. Не все, конечно! Старые трусы с ромашками были явно лишними, но все же!
Она казалась такой милой, когда спала зубами к стенке, что если прислушаться, было слышно, как в темноте крадется давно потерянный аппетит.
Тонкие пальцы чудовища легли на обнаженное плечико и погладили его. А потом плавно скользнули к локотку, цепляя изгиб талии. Было в этом что-то такое, от чего по коже бежали мурашки. Они пока еще не знали, в какую сторону им бежать: вверх от наслаждения, или вниз от ужаса. Но вот-вот определяться.
«Может, не надо?», - промелькнуло в голове у чудовища. Он вспомнил череду бесконечных одинаковых дней, складывающихся в года. Потом вспомнил, как ловил себя на мысли, что ему хочется выть от одиночества. Потом, к стыду своему, вспомнил, как пытался приручить голубя. Но тот насрал ему в дружественно протянутую руку, после того, как вкусно поел.
А тут каждый день несет что-то новое.
Старинные часы тикали в темноте, отмеряя последние минуты жизни ничего не подозревающей девушки в трусах с ромашками.
«Нет… Нет… Нет…», - убеждало себя чудовище прекратить.
Внезапно чудовище посмотрело под своды старинного мрачного потолка. На мгновение промелькнули воспоминания. Когда-то этот дом был залит ярким светом. В нем давались званые ужины, суетились слуги, горели огни. Это был один из самых богатейших домов Тварьбурга. Почему все золото, что веками копилось в его неприлично богатой семье, теперь покрылось пылью за ненадобностью? Где теперь все эти люди, которые его так любили?
Ответ на этот вопрос знало лишь чудовище.
«А я тоже знаю!», - шепнул внезапно подкравшийся аппетит.
«Быть может, на моей руке спит единственное доказательство того, что я – не монстр? Маленькая надежда, о которой я просил судьбу?», - замерло чудовище.
«Да, и поэтому съешь ее побыстрее, чтобы не мучится!», - коварно заиграл аппетит. – «От нее столько шума, криков и ущерба! Она храпит, как пьяный могильщик, бегает, как стадо коней и орет, словно ее хулиганы девственности лишают!».
- Согласен, - заметило чудовище. Тем более, что он невероятно голоден!
- Ыыыыыыы!!! – зевнуло с жутким подвыванием недоразумение, открывая сонные глаза. – Ой, мне же в Академию! Я проспала! И зелье не сварила! Мамочки, я же ректору обещала!
Она подскочила, решив окончательно лишить чудовище возможности получить свой стакан воды перед смертью из рук потомков. Потом задергалась, пытаясь сделать его чудовищем – инвалидом. И вдруг подозрительно посмотрела на свою грудь, а потом спрятала ее руками.
- Ты кого хочешь? – спросило это недоразумение, покраснев. – Мальчика или девочку?
Чудовище не было готово к такому вопросу. Вопрос застал его врасплох. «Я что-то задержался!», - заметил аппетит. И исчез.
- Я, например, хочу пятеро детей! – заявило недоразумение, натягивая на себя шторку.
Чудовище еще отходило от первого вопроса. А тут уже второй! Тварьбург еще не был в курсе, что вот-вот на одно чудовище станет меньше!