— Отказаться можешь. Но я бы рекомендовал тебе сначала все хорошенько обдумать. — Князев поджимает губы и, опираясь на крышку стола, встает. Первый провожает его хмурым взглядом, а как только за шефом закрывается дверь, достает из сейфа папку и подталкивает ко мне.
— Прежде чем принимать решение, просмотри эти отчеты.
— Для чего?
— Чтобы знал, какие на кону ставки.
— Звучит так, будто я тебя разочаровал!
Демьян встает. Засовывает руки в карманы.
— Нет, брат. Нет… Просто… Как бы это тебе объяснить? Мы все порой боимся провала. Каждый из нас. Думаю, сейчас тобой руководит страх не справиться. И я не хочу, чтобы, ему поддавшись, ты даже не попробовал. Поверь, я как никто знаю, как стремно в нашем возрасте браться за что-то новое. Да я до сих пор иногда сомневаюсь, что не зря здесь протираю штаны. А потом вижу результат своих усилий — и отпускает. Князев дело говорит — никто не ждет, что ты придешь и все на лету схватишь.
Я понимаю, о чем Демьян говорит. Но моих эмоций его слова не притупляют.
— Я уверен, что сам не разберусь, что бы ни было в этой папке.
Демьян запрокидывает голову и громко ржет:
— Будь уверен. Я тоже ни черта не понял. Но у тебя будет личный бизнес-консультант.
Три бесконечных дня у меня уходит на консультации, совещания и… сомнения, сомнения, сомнения… По большому счету, конечно же, в собственных силах. Тут Демьян прав. Но чем больше я в это все погружаюсь, тем сильней становится мое желание доказать всем и себе, в первую очередь, что я… достойный сын своего отца.
Так что я бы, может, и согласился. Если бы не боялся реакции Саны. С ней мы, конечно, регулярно перезваниваемся, но о главном не говорим. Я не знаю, как ей объяснить, почему всего за несколько дней это все стало так для меня важно. Тем более по телефону. Поэтому, не сказав ни да, ни нет, я возвращаюсь домой. На календаре — последний день уходящего года. До этих пор мы с Саной держали наши отношения в тайне, но теперь, наверное, в этом уже нет никакого смысла. Совсем скоро я смогу сделать ее своей официально. Места себе не нахожу, предвкушая это событие.
Бросаю машину и начинаю пробираться к крыльцу. Стоит жуткий мороз, отчего только-только выпавший снег оглушительно громко скрипит под ногами. На месте, где летом Сана разбила клумбу, возвышается впечатляющих размеров снежная баба. У кого-то из моих домашних явная гигантомания. Улыбаюсь и не спеша поднимаюсь вверх по ступням. Я, конечно, безумно скучал по своей девочке и хочу увидеть ее как можно скорее. Но… Возвращение туда, где тебя ждут — само по себе настолько приятное чувство, что я притормаживаю, дабы максимально им насладиться.
К удивлению, дверь открывается, стоит только провернуть ручку. Больше никаких замков? И никаких сигнализаций? Неужто Сана осмелела, пока меня не было? Уроки с шаманом ей явно идут на пользу. Хотя и времени на них у нас уходит прорва.
Обиваю с ботинок снег, прохожу в тепло коридора. Из кухни доносятся детские голоса. Робкий Глашин — та никак не отойдет от смерти матери. Более взрослый и насмешливый — Петькин. Им вторит смеющийся голос Саны.
Меня окатывает сбивающей с ног волной тепла. И в этом раздирающем душу моменте — в котором соединились и смех, и голоса, и звон тарелок — кто-то явно сервирует ужин, в аромате ели и мандаринов теряется все наносное. На меня снисходит понимание абсолютной правильности происходящего. Как будто все, что творилось в моей жизни до этого, происходило лишь потому, что в написанной программе моей жизни случился какой-то баг. Опираясь о выступающую поверхность этажерки, стаскиваю с ног ботинки. По недосмотру сбиваю рукой хрустальную вазочку. Та падает. Мне, наверное, стоит ее поднять. А вместо этого я залипаю, поймав свое отражение в зеркале.
Не могу понять, что же во мне не так? Наверное, то, что мой двойник почему-то в деловом костюме. Или меня смущает седина на висках, которой у меня, настоящего, отродясь не было? Или тонкие морщинки у глаз, которых еще сегодня утром… Ну, вы поняли.
Я зажмуриваюсь. Наверное, зря. Потому, что перед глазами, будто в сломавшемся калейдоскопе, взмывают миллионы самых разных картинок. Настолько разных, что это поначалу даже сбивает с толку, а потом все становится на свои места, и я понимаю, что…
— Эй, это кто тут у нас? — на пояс ложатся мягкие руки Саны. Она немного взъерошена, но в ее глазах, сколько я в них ни вглядываюсь — нет и тени от прежней боли. Тревога… да. Но здесь сейчас всем тревожно. И этот страх никуда не денется, пока не появится какая-никакая определенность.
ebooksa