— Ладно.
— Обещаешь?
— Как будто у меня есть какой-то выбор! — она плачет и смеется одновременно.
Глава 16
После той нашей встречи Иса уезжает на дальние кордоны с инспекцией. Дело это долгое, хлопотное и опасное. Хорошо, что до его отъезда мы урвали время, чтобы побыть вдвоем, ведь с тех пор вот уже третью неделю мы даже толком не говорили. Телефонная связь в горах отсутствует практически полностью. А пользоваться рацией небезопасно. Все, что мне остается — ждать, когда он вернется. Я будто откатилась в прошлое на много лет назад, когда расстояние невозможно было преодолеть при помощи телефона.
— Чего грустишь, красавица?
Вздрагиваю. Оборачиваюсь к Янару. Акай хотел поселить его в своей берлоге, но через несколько дней всем становится понятно, что тот нуждается в постоянном медицинском уходе. Возвращаться в больницу Янар наотрез отказывается, и тогда я предлагаю ему перебраться в санаторий. Под круглосуточное наблюдение врачей. В специализированном лечении он уже и впрямь не нуждается, а поставить ему обезболивающее или поддерживающую капельницу может кто угодно. Равно как и перестелить простыни или помочь с гигиеническими процедурами.
— Дождь навевает тоску. А ты, я смотрю, не подвержен влиянию погоды. Хороший день? — улыбаюсь и подхожу ближе.
— Один из немногих, что мне остались. — Янар сводит брови. — Я хотел тебя поблагодарить за то, что ты взяла на себя заботы о моем сыне.
Это отдельная боль. Петька… Когда Янар перекочевывает в санаторий, встает вопрос о том, что нам делать с мальчиком. И Акай препоручает его мне. Нет, я, конечно, знала, что этим все и закончится, но оказалась совершенно не готовой к тому, что это случится так быстро.
Моя клетка на глазах уменьшается в размере. Акай все больше времени проводит в моем доме, вытесняя своей медвежьей фигурой те остатки свободы, что я старательно оберегала все это время. Нарушая невидимые границы, не оставляя мне ни сантиметра пространства своими непрозрачными намеками на то, что мы — семья. Убивая меня этой необратимостью.
Назвать себя отцом Петьки ему мешает только то, что его настоящий отец еще жив. Назвать себя его отцом, да… А меня, стало быть, матерью.
— Благодарить меня особенно не за что. Это не мой выбор, Янар, — зачем-то решаю прояснить ситуацию.
— Да, я понимаю. Не твой. Но, тем не менее, это не мешает тебе хорошо к нему относиться.
— Ребенок не виноват в том, что его дед…
— Монстр?
Отвожу взгляд. Я не могу это подтвердить. Страшно. Кажется, Акай услышит, если я озвучу эти крамольные мысли. К тому же у меня нет уверенности, что Янар тот, с кем можно быть откровенной. Я ничего о нем толком не знаю.
— Не понимаю, как ты мог доверить Акаю ребенка, после того, как сам от него пострадал.
Янар качает лысой головой. Задумчиво проходится иссохшейся ладонью по шее.