- Вот. Даже не знаю, что это, и сколько оно пролежало в морозилке, но для компресса, думаю, сойдет.
Она стремительно преодолела разделяющие нас метры и, склонившись надо мной, приложила завернутый в полотенце кусок льда к моей скуле. А у меня мурашки от ее дыхания выступили, и волоски на теле приподнялись. Компресс чуть сместился. Я скривился и зашипел.
- Больно?
Майя чуть ослабила нажатие и, как ребенку, подула мне на щеку... Её ищущий обеспокоенный взгляд скользнул по моему лицу и остановился на уровне глаз. Гипнотизируя… Поглощая.
- Жить буду, - буркнул я, отстраняясь. Закрепляя за собой право мыслить трезво и желательно головой… Потому что, видит бог, рядом с ней с этим каждый раз бывали проблемы. Вот какого хрена я притащился к ней ночью? Не сглупи я так – ничего бы и не было. Егоров бы сам подтвердил мое алиби, и обошлось бы без потасовки! Но я пошел… Собачонкой побитой к ней побежал. Сам себя не узнавая. Не понимая, сходя с ума от тех чувств, что во мне кипели. Ревность… черная, дикая, ослепляющая… Стоило только представить её с бывшим. А еще злость. Такая неконтролируемая и опасная, что самому было страшно. Я ее когда с другим представлял, мне убивать хотелось. Медленно и методично… убивать. Я её почти ненавидел за те слова, что она бросила о бывшем муже. И лишь одно меня останавливало от того, чтобы не свернуть ей шею – любил я её сильней.
Как там говорят? Если любишь – отпусти?! Ага… Как бы не так. Кто вообще придумал этот бред, когда без неё не дышится… не живется? Отпустить?! Значит, по живому резать. А она ж не раковая опухоль… Она часть меня. Лучшая часть. Там, где все хорошее сосредоточено и сердце бьется. Я её никому не отдам. И не отступлю. Сейчас – да, потому что надо. Но, когда я со всем разберусь – она никуда от меня не денется.
- Я пойду. Надо разобраться, какого черта произошло, и найти того, кто это сделал.
Майя сглотнула. Выпрямилась в полный рост, чтобы я тоже мог встать, и отошла в сторону.
- Компресс можешь взять с собой.
- Спасибо. Обойдусь. Рана-то пустяковая.
- И что? Мужики засмеют, если ты попытаешься минимизировать её последствия?
- Я не настолько зависим от чужого мнения. А вот тебе стоило подумать, прежде чем бросаться на мою защиту.
Майя замерла посреди тесной комнатки и медленно обернулась:
- А что мне надо было делать? Зная, что ты ни в чем не виноват, смотреть, как тебя бьют?
- Я бы сам со всем разобрался.
- Вот и я сама разберусь. И решу, как правильно. Я взрослая девочка, Гордеев.
Она подошла ко мне впритык и, задрав голову, нагло уставилась мне в глаза. Утонченная и интеллигентная, обычно такая покладистая, порой Майя демонстрировала совсем другие качества. Баранье упрямство, бескомпромиссность и несгибаемую волю. И я пока не решил - они больше восхищают меня или бесят. Хотя то, как отчаянно она бросилась на мою защиту, пробудило во мне такое чувство внутреннего довольства и триумфа, что скорее я склонялся к первому варианту.
Я отступил. Напоследок обвел ее взглядом. Задержался на выпирающих под униформой сосках, отвернулся, чтобы скорее с этим всем покончить и заняться делом, но в последний момент передумал. Так же нагло, как она секундами ранее, уставился на её грудь, вздернул бровь и поинтересовался:
- А сейчас ты тоже о муже думаешь?
Похоже, Майя совсем не ожидала от меня этих слов. Ее рот возмущенно приоткрылся, но ей нечего было сказать. И мы оба это понимали. Майя могла утверждать все, что угодно, дергать тигра за усы, но я-то знал, что она реагировала на меня. В самом правильном смысле из всех возможных. Наверняка, если бы я сейчас поднял подол ее униформы и прошелся пальцами вверх по ее бедрам, обнаружил бы на них влагу. И её бывший муж не имел к этому никакого отношения. Абсолютно. Виной всему был я… Я. И точка.
ebooksa