– Судья Делакорт предложил потерять улики, если Дэниела вернут домой из этой военной колонии и если я соглашусь признаться, что солгала про наркотики. – Она скрещивает руки на груди. – Я голосую за этот вариант.
– Согласны, – поддерживает ее Себ, и Сойер яростно кивает.
– Этого не будет. Ни за что. – Я гневно смотрю на своих братьев, пока они не опускают свои загоревшиеся надеждой взгляды в пол.
Элла поднимает руки, изображая весы правосудия.
– Ты сядешь в тюрьму на двадцать лет или в моей жизни снова появится Дэниел. – Ее левая рука опускается, а глаза метают в меня молнии. – Согласись на сделку с Делакортом.
– Если я даже хотя бы на секунду задумаюсь о том, чего никогда не будет, у следствия слишком много улик. Больше нет никакой сделки с Делакортом, – отвечаю я сквозь зубы. – Им больше не на кого повесить это дело. Гриер говорит, что у них против меня есть все: средства, мотив и возможность, а чтобы осудить меня, большего и не надо.
– Ты не станешь признавать себя виновным, Рид! – В голосе Эллы звучат стальные нотки.
Проглотив ком в горле, я смотрю ей прямо в глаза и говорю:
– Нет, стану.
Глава 27
Во мне сейчас смешались все эмоции. Я ненавижу Рида за то, что он подумал, будто я смирюсь с его идиотским решением пойти на сделку с обвинением и признать себя виновным, но я люблю его за то, что он хочет покончить со всем этим беспределом. Я понимаю, почему он отказывается бороться за себя. Он вбил себе в голову, что ему необходимо спасти репутацию своей семьи.
Я понимаю его решение, но ненавижу его.
– К твоему сведению, я абсолютно против, – говорит Истон на всю комнату.
– Мы тоже, – в унисон поддакивают ему близнецы.
Рид кивает им.
– Я вас услышал. Но это случится независимо от того, нравится вам или нет.
К горлу подступает желчь. Что ж, это воля Ройала, и плевать на то, что думают об этом остальные, верно?
Раздается тихий стук в дверь, и мы дружно поворачиваемся на звук.
– Как у вас тут дела? – спрашивает Каллум, его голос звучит необычно мягко.
Но никто ему не отвечает.