– Но… – Я растеряна. Он собирался поцеловать меня. Я знаю это.
– Я не могу. – Он смотрит на дом, когда говорит это. – Я не могу.
Не может что? Поцеловать меня? Держать меня подальше?
– Что? Что ты не можешь?
– Все, – отвечает он, переводя взгляд в землю.
Я сажусь на колени и вытягиваю руку.
– Вернись. Поговори со мной. Пожалуйста.
Его взгляд наконец встречается с моим. Меня поражает страдание в нем.
– Твоя сестра никогда не оставляла тебя, Бэт. Я забрал ее. Я не заслуживаю держать тебя в объятьях, не говоря уже о том, чтоб находиться в этом дворе. Твой отец прав: мне нужно держаться подальше.
– Нет. Прошу. – Я качаю головой и не могу внятно связать слова. У меня не осталось рациональных мыслей. Я вся – чувства и эмоции.
– Я должен идти. Прости, Бэт. За все. – Он разворачивается и ускользает в темноту.
Пораженная, я сижу на земле, как будто меня парализовало. От влажности легинсы становятся мокрыми и холодными. Его прощание прозвучало так ясно, как будто мы никогда больше не встретимся, не почувствуем связи между нами. А она есть, черт подери.
Я вскакиваю на ноги и мчусь за ним.
– Чейз! Чейз! – кричу я, не заботясь о том, что бужу своим криком соседей. Я растаптываю кучу листьев на газоне Ренников и чуть не врезаюсь в угол навеса Палмерсов.
– Матерь Божья, Бэт, ты шумишь сильнее, чем Годзилла в лесу. – Чейз появляется передо мной, в раздражении качая головой.
– Тогда прекрати убегать, – огрызаюсь я.
– Ты разозлилась? – его голос звучит изумленно. Глупый мальчишка.
– Да, я разозлилась. Я только что излила тебе душу, а в ответ ты убежал.
Он вздыхает.
– Я не убегаю. Просто мне не место рядом с тобой.