Глубина в небе

– Именно так.

– Отлично. Я только хочу, чтобы вы знали… наши внутренние враги ускорили шаг. Я вижу вмешательство в сеть на всей нашей автоматике. Следите за Тринли. Я ручаться готова, что это он там сидит и играет со своими локализаторами. – Глаза Анне мигнули, когда она встретила вопросительный взгляд Нау. Она пожала плечами: – Нет, я все еще не уверена, что это он. Но очень близка к уверенности. Будьте готовы.

Прошла секунда. Снова послышался голос Анне, на этот раз слышный здесь и в базе коробейников.

– Итак, вот в прямом эфире видеоизображение из Зала Парламента в Зюйдвиле. Это то, что может там видеть и слышать человек.

Нау посмотрел налево, где его скорлупки показывали то, что видит Чиви. Главные плоскости дисплеев заведения мигнули. Какой-то момент было непонятно, на что же люди смотрят. Смешение красного с зеленым и ярко-синим. Они смотрели в какую-то яму. В стенах вырезаны каменные лестницы. Из скалы растут мшистые или шерстяные полосы. Как черные тараканы, сгрудились пауки.

Ритцер Брюгель оторвался от картин парламента и чуть ли не с трепетом потряс головой.

– Как видение Ада какого-нибудь френкийского пророка.

Нау молча кивнул в знак согласия. При десятисекундной задержке следует избегать ненужной болтовни. Но Брюгель был прав. Видеть столько их сразу – это было еще хуже, чем на прежних картинках модуля-шпиона. Симпатичный человеческий перевод зипхедов создал очень нереальный образ пауков. Интересно, сколько мы не понимаем в их складе ума. Нау вызвал отдельное изображение этой сцены, синтезированное зипхедами из потока новостей пауков. На этой картине глубокая яма стала широким амфитеатром, мерзкие цветовые пятна – упорядоченной мозаикой, выложенной на ковре (который перестал быть похожим на растрепанный мох). Дерево всюду было начищено до блеска (не заляпано и истыкано рябыми дырами). А сами эти создания были какими-то более спокойными, и их жесты почти что имели смысл в языке жестов людей.

На обоих дисплеях у входа в парламент появились три фигуры. Они лезли (шли) вниз по каменным ступеням. Воздух был наполнен щелканьем и шипением – истинными голосами этих существ.

Троица исчезла на дне ямы. Через мгновение она появилась снова, поднимаясь по дальней стороне. Ритцер заметил со смешком:

– Вот эта средних размеров, спереди, наверное, шеф шпионов, которую Бонсол зовет «Виктория Смит». – Одна деталь из представления зипхедов была верной: одежда этой твари была глухо-черной, но похожа была больше на груду наложенных заплат, чем на мундир. – А волосатый позади Смит наверняка инженер, «Хранкнер Аннерби». Больно причудливые имена для таких чудищ.

Все трое поднялись на каменное возвышение под аркой. Четвертый паук, уже находившийся там, взгромоздился на его острый конец.

Нау отвернулся от зала пауков посмотреть на толпу у Бенни. Все молчали в полном ошеломлении. Даже помощники Бенни Вена застыли неподвижно, не в силах оторвать глаз от изображения мира пауков.

– Представления председателем парламента, – произнес голос зипхеда. – Прошу парламент к порядку. Я имею честь представить…

На фоне разумных слов слышалась звуковая передача робота Ритцера – шипящий треск, колющие жесты передних ног, кончающихся рапирными остриями. На самом деле эти создания выглядели как статуи, найденные людьми Кенг Хо в Ставке. Но двигались они с холодящей кровь грацией хищников; некоторые жесты очень медленные, другие неуловимо быстрые. И самое странное, что, несмотря на их потрясающее зрение, глаза было трудно заметить. Поперек вытянутых желобов на голове виднелись пятна гладкого глянца, выпирающие там и сям, с расширениями, которые могли быть точками остывания для теплового инфракрасного зрения. Спереди тело паука казалось кошмарной машиной для пожирания. Бритвенные челюсти и похожие на когти вспомогательные конечности находились в непрестанном движении. Но голова этого создания почти не двигалась относительно груди.

Председатель слез с острия каменной иглы и туда взгромоздилась генерал Смит, извилистым путем протиснувшаяся среди других. Взобравшись, она еще секунду оставалась безмолвной. Ее передние ноги описывали небольшие спирали, будто приглашая дураков подойти поближе к ее пасти. От председателя донеслись треск и шипение. На «переведенном» изображении Смит появилась поясняющая надпись: «ДРУЖЕЛЮБНО УЛЫБАЕТСЯ АУДИТОРИИ».

– Дамы и господа, члены парламента! – Голос был красив и силен – голос Триксии Бонсол. Нау отметил, что Эзр при его звуке слегка вздрогнул. Диагностические показатели Винжа подпрыгнули с обычной для конфликта интенсивностью. Его еще можно будет достаточно долго использовать, подумал Нау.

– Я пришла говорить от имени моего короля и с полными от него полномочиями. Я пришла с надеждой, что могу достаточно предложить для завоевания вашего доверия.

– Дамы и господа, члены парламента! – Ряд за рядом депутаты подняли взгляды на Викторию Смит. Все их внимание принадлежало ей. Хранкнер ощутил источаемую ее личностью силу, непобедимую, как всегда. – Я пришла говорить от имени моего короля и с полными от него полномочиями. Я пришла с надеждой, что могу достаточно предложить для завоевания вашего доверия.

Наступил момент нашей истории, когда мы можем уничтожить все достижения нашего прогресса – или объединить все наши прошлые усилия и достичь безграничного счастья. Эти два исхода – две грани одной ситуации. Хороший исход может наступить, только если мы поверим друг другу.