– Если только они не упали в космос. И вообще я не понимаю, зачем они там оказались.
Если они сорвались в космос… Даже в термокостюмах они просто сварятся.
В его руку скользнула детская ручка.
Но он только ласково пожал ей руку. Чиви уставилась на зону главных работ.
– Я должна была быть там.
Это она уже повторяла с тех пор, как вошла внутрь, но сейчас сказала совсем другим голосом.
Вдруг виды внешнего обзора дернулись, будто кто-то стукнул по всем камерам сразу. Проникавший от Алмаза-2 свет полыхнул зазубренной полосой. И теперь был слышен
– Предводитель! – Голос прозвучал громко и настойчиво, не роботоподобным рапортом эмергентского техника. Говорил Ритцер Брюгель. – Алмаз-2 сдвигается, отрывается…
Теперь это было очевидно. Горы шевелились. Миллиарды тонн летали на свободе.
А стон, заполнивший зал, наверняка издавался причальными канатами, извивающимися под времянкой.
– Мы не стоим у него на дороге, сэр.
Эзр теперь это видел. Громада двигалась медленно, но скользила, не задевая времянку, Хаммерфест и зачаленные звездолеты. Слегка повернувшийся наружный вид вернулся на место. Люди в зале нащупывали привязные ремни.
Хаммерфест стоял на Алмазе-1. Большая скала не изменилась, не сдвинулась. Корабли вокруг… Они смотрелись пигмеями рядом с огромностью Алмазов, но каждый из них был длиннее шестисот метров и весил миллион тонн без горючего. И сейчас эти корабли покачивались у концов причалов на Алмазе-1. Танец левиафанов, и если он не прекратится, корабли развалятся.
– Предводитель! – снова позвал Брюгель. – Я принимаю голосовой вызов от командира группы Дьема.
– Давайте его сюда!
За шлюзом было темно. Свет не включился, и атмосферы не было. Дьем со своей группой выплыл из шлюза в туннель, светя во все стороны нашлемными фонарями. Они заглядывали из туннеля в пустые помещения, частично взорванные, выпотрошенные на сотни метров вдоль. И это, предполагалось,
Голос Цуфе за спиной сказал:
– Джимми, корабль движется!
– Да, я здесь касаюсь стены. Похоже, что он вертится на причальной точке.