Напоминание о нем

– Мы все были не правы насчет нее. – Я произнес это очень неубедительно, потому что знал – любые мои слова он не воспримет. Теперь, когда он так зол.

Он испустил неискренний смешок, но потом его лицо исказилось от боли, брови сошлись вместе.

– Да? Вот как? Мы были не правы? – Он сделал шаг в мою сторону и наконец взглянул мне в глаза. Его глаза переполняла обида. – Разве она не бросила моего сына умирать? Разве твой лучший друг не провел свои последние часы на земле один, на пустой дороге, с трудом дыша, и все из-за нее? – У него по щеке покатилась слеза, и он сердито смахнул ее. Он был так зол, что ему пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы не заорать на меня.

– Патрик, это был несчастный случай, – почти прошептал я. – Она любила Скотти. Она запаниковала и совершила ошибку, но она заплатила за нее. Когда мы перестанем обвинять ее?

Он предпочел ответить мне кулаком. И ударил меня прямо в челюсть.

Я ничего не сделал в ответ, потому что чувствовал себя таким виноватым из-за того, что они узнали обо всем вот так, что дал бы ему ударить меня миллион раз и не стал бы защищаться.

– Эй! – мой отец бежал к нам из нашего дома. Патрик снова ударил меня, и тут из их дома выбежала Грейс. Мой отец встал между нами до того, как Патрик ударил меня в третий раз.

– Какого черта, Пат? – закричал он.

Патрик не смотрел на него. Он смотрел на меня без капли сожаления. Я шагнул к нему, чтобы сказать что-то, потому что не хотел, чтобы этот разговор теперь, когда все прояснилось, закончился вот так, но на улицу выбежала Диэм. Патрик не заметил ее, пока она не кинулась ко мне.

– Господи! – закричал мой отец, отталкивая его. – Прекрати!

Диэм, увидев, что происходит, заплакала. Грейс кинулась к ней и попыталась забрать ее в дом, но Диэм хотела ко мне. Она вцепилась в меня, и я не знал, что делать.

– Я хочу к Леджеру, – плакала Диэм.

Грейс обернулась и посмотрела на меня. Я видел по ее обиженному измученному лицу, что она переживает все это еще тяжелее, чем Патрик.

– Грейс, пожалуйста. Выслушайте меня.

Она отвернулась от меня и вместе с девочкой скрылась в доме. Я даже через закрытую дверь слышал плач Диэм, и мне казалось, что меня просто разрывает на части.

– Не смей навязывать нам свой выбор, – сказал Патрик. – Ты можешь выбрать эту женщину, а можешь выбрать Диэм, но не смей пытаться навязать нам вину за то решение, которое помогло нам выжить пять лет назад. Ты сам устроил себе все это, Леджер. – Патрик развернулся и тоже ушел в дом.

Мой отец выпустил мою руку и встал передо мной. Наверняка он хотел как-то успокоить меня, но я не дал ему этой возможности. Я сел в машину и уехал.

Я поехал в бар, но вместо того чтобы войти туда, постучал в заднюю дверь к Роману. Я стучал и стучал, пока он не открыл мне. Он казался сонным, но, увидев мою разбитую губу, сказал: «Вот черт», отступил в сторону, впустил меня и поднялся по лестнице вслед за мной.

Я зашел в кухню, взял бумажные полотенца и вытер кровь с губы.

– Что случилось?