Разбитые сердца

— И когда вы собираетесь это сделать?

— Сегодня вечером, — говорит Маркос, махнув телефоном. — Джексон сказал, что мы можем заскочить и одолжить его водительское удостоверение.

— Славно, — отвечает Самсон.

— Ты решил, что будешь делать?

— Нет еще, — отвечает он и отправляет в рот вилку, полную омлета.

Отец качает головой.

— Через пару часов вы разукрасите свои тела чернилами, которые останутся на всю жизнь, но оба не знаете, что именно будете набивать?

— Добираться придется на пароме, — замечает Самсон. — Будет время подумать. — Он отодвигает стул и встает из-за стола. Затем относит тарелку в раковину, держа в руке кусочек бекона. — Наверное, пора собираться. Конец недели, и очередь на паром может оказаться длинной.

— Бейя, — обращается отец с мольбой в голосе. — Может, стоит подумать об этом пару недель?

Как по-отцовски. И похоже, мне это нравится.

— Поверь, пап. Меня в жизни ждут гораздо большие разочарования, чем какая-то татуировка.

Выражение его лица дрогнуло от моих слов. Я сказала это в шутку, но, похоже, теперь отец искренне обеспокоен моей способностью принимать решения.

***

В тату-салоне никого нет, и мне кажется, это сыграло нам на руку. Парень взял фальшивое удостоверение Самсона, посмотрел на него, потом снова на удостоверение. Покачал головой, но ничего не сказал. Просто молча скрылся за дверью, чтобы снять копии с наших документов.

Когда Маркус сегодня вернулся в машину с водительским удостоверением Джейксона, я хохотала без остановки. Парень килограммов на двадцать был легче Самсона и, как минимум на десять сантиметров ниже. Если в тату-салоне не поверят, что это он, Маркос посоветовал сказать, что он занимается в качалке.

Но никто даже не стал задавать вопросов. Я бы на месте Самсона оскорбилась.

— Похоже, им отчаянно нужны клиенты, — шепотом говорю я. — Он даже ничего не спросил.

Самсон кладет передо мной фотоальбом с идеями для татуировок. Другой берет себе, и мы начинаем листать страницы.

— Хочу что-то утоненное, — говорю я, просматривая картинки с сердечками и цветами, но ничего не цепляет глаз.

— А я наоборот, — замечает Самсон.