Сара смотрит на меня, будто я тронулась умом, но все равно идет следом в отдел с молочными продуктами. Я беру две упаковки шоколадного молока и указываю на место возле полки с яйцами. Пододвигаю тележку, сажусь на пол и прислоняюсь спиной к длинному напольному холодильнику, на котором разложены сетки с яйцами.
— Садись, — говорю я.
Сара на миг озирается по сторонам, а потом садится на пол рядом со мной. Я протягиваю ей шоколадное молоко.
Затем открываю свою упаковку и, сделав щедрый глоток, беру еще один пончик.
— Ты сумасшедшая, — тихо говорит Сара, взяв наконец пончик.
Я пожимаю плечами.
— Между голодом и сумасшествием тонкая грань.
Девушка делает глоток шоколадного молока и прислоняется затылком к холодильнику.
— Господи. Блаженство. — Она вытягивает ноги перед собой, и какое-то время мы сидим в тишине, молча поедая пончики и наблюдая, как покупатели одаривают нас косыми взглядами.
— Прости, если я обидела тебя высказываниями о твоем весе, — наконец говорит Сара.
— Не обидела. Просто мне не нравится, что ты сравниваешь себя со мной.
— Сложно не сравнивать. В особенности притом, что лето я провожу на пляже. Я сравниваю себя с каждой девушкой в бикини.
— Не стоит, — отвечаю я. — Но я тебя понимаю. Хотя это странно, не правда ли? Почему люди судят других по тому, насколько плотно их кожа обтягивает кости? — Я запихиваю в рот еще один пончик, чтобы замолчать.
— Аминь, — бормочет Сара и делает глоток шоколадного молока.
Мимо проходит сотрудник магазина, но останавливается, заметив, что мы едим, сидя на полу.
— Мы заплатим, — говорю я, отмахиваясь, и он, качая головой, уходит.
Между нами вновь повисает молчание, пока Сара, наконец, не нарушает его.
— Я очень нервничала перед встречей с тобой. Боялась, что ты меня ненавидишь.
Меня пробирает смех.
— До сегодняшнего дня я даже не знала о твоем существовании.