Только это воспоминание не позволило мне побежать в детскую.
Следующий час я суетилась на кухне, а Райл оставался в детской. В конце концов, мне пришлось пройти мимо детской, чтобы взять в спальне зарядку для телефона. Идя обратно по коридору, я остановилась у двери.
Колыбель была собрана. Райл даже положил в нее постельные принадлежности. Он замер у колыбели, вцепившись в прутья, глядя в пустую кроватку. Райл стоял так тихо и неподвижно, что был похож на статую. Он ушел глубоко в свои мысли и даже не заметил, что я стояла на пороге. И это заставило меня задуматься о том, чем заняты его мысли.
Думал ли он о ребенке? О том самом ребенке, который будет спать в этой колыбели и с которым он не будет жить под одной крышей?
До этой минуты я не была уверена в том, что он хотел быть частью жизни нашего ребенка. Но выражение его лица убедило меня в обратном. Я никогда не видела Райла таким печальным, а я даже не смотрела ему в лицо. Я ощущала, что печаль, которую он испытывал у колыбели, не имела абсолютно никакого отношения ко мне и была связана исключительно с мыслями о его ребенке.
Райл поднял глаза и увидел меня в проеме двери. Он оттолкнулся от колыбели и стряхнул с себя задумчивость.
– Готово, – объявил он, махнув рукой в сторону кроватки, и начал складывать инструменты в ящик. – Тебе нужно что-то еще, пока я здесь?
Я покачала головой, подходя к колыбели и любуясь ею. Так как я не знала, родится мальчик или девочка, я решила выбрать тему природы. Набор для кроватки был желтовато-коричневым с зеленым и с изображениями растений и деревьев. Он гармонировал с занавесками и будет совпадать с настенной росписью, которую я хотела в какой-то момент сделать в детской. Я планировала поставить в детской несколько живых растений из моего магазина. Я не могла не улыбнуться, увидев, как картина начинает складываться. Райл даже повесил над кроваткой мобиль. Я протянула руку, включила его, и зазвучала «Колыбельная» Брамса. Я смотрела, как мобиль совершил полный круг, а потом перевела взгляд на Райла. Он стоял в нескольких шагах и просто смотрел на меня.
Глядя на него, я подумала о том, как легко нам судить людей, когда мы вне ситуации. Я сама долгие годы осуждала свою мать.
Если мы смотрим на ситуацию со стороны, то нам легко верить, что мы без раздумий уйдем от того, кто плохо обошелся с нами. Легко говорить, что мы не сможем продолжать любить того, кто плохо обходится с нами, когда не мы любим обидчика.
Но когда это наш собственный опыт, выясняется, что не так легко ненавидеть того, кто плохо обращается с нами, поскольку бо2льшую часть времени этот человек для вас – настоящая находка.
В глазах Райла зажегся робкий огонек надежды, и мне стало неприятно, что он заметил, когда стены моей защиты временно стали ниже. Он медленно шагнул ко мне. Я поняла, что он готов привлечь меня к себе и обнять, поэтому я быстро отошла от него.
И между нами снова выросла стена.
Одно то, что я снова впустила его в свою квартиру, уже было для меня гигантским шагом. Ему нужно было это понять.
Райл стоически принял то, что я его отвергла. Он сунул ящик с инструментами под мышку, другой рукой подхватил коробку, в которую была упакована кроватка. Она была наполнена бумагой и более мелкими коробками из-под тех частей, которые он разворачивал и собирал.
– Я вынесу это в мусорный бак, – сказал он, направляясь к двери. – Если тебе потребуется помощь с чем-то еще, просто дай мне знать, ладно?
Я кивнула и сумела пробормотать «спасибо».
Услышав, как за ним захлопнулась входная дверь, я повернулась и посмотрела на кроватку. Мои глаза наполнились слезами, и на этот раз я оплакивала не себя. И не нашего ребенка.
Я оплакивала Райла. Да, он был в ответе за ту ситуацию, в которой он оказался, но я знала, как его это печалит. А когда любишь человека, то, видя его печаль,
Никто из нас не заговорил о расставании или о шансе на примирение. Мы даже не попытались обсудить, что мы будем делать, когда через десять недель наш ребенок родится.
ebooksa