Тайлер засмеялся – в самом деле засмеялся над Тиффани. Думаю, он не отдавал себе отчета в том, что она все о нас знает и легко растрезвонит об этом на всю округу.
– Почему же не могу? Потому что перестану служить залогом твоей крутизны? Или потому, что ты больше не сможешь меня контролировать?
– Потому что я беременна!
Воздух вдруг уплотнился настолько, что стало нечем дышать. Из Тайлера будто враз ушли все жизненные силы, он страшно побледнел. Тиффани рыдала, и ее слезы говорили, что ей сейчас и в самом деле очень больно.
Тайлер, кажется, вообще потерял голос. Единственное, что он смог, – это выдохнуть из себя короткое:
– Что?
С залитым слезами лицом и разбитым сердцем Тиффани стала потихоньку удаляться. Я не могла всего этого вынести. Меня будто только что ударили по голове, и я едва оставалась в сознании – все вокруг выглядело размытым, как после страшного кошмара.
Двери патио открылись, но я находилась в таком оцепенении, что не смогла туда даже взглянуть.
– Что вы так орете? – раздался голос Эллы.
Тайлер ничего не ответил. Потрясенно открыв рот, он уставился на Тиффани, и в его глазах бурлил океан эмоций. Я все-таки нашла в себе силы кинуть взгляд на дверь – на нас внимательно смотрели отец с Эллой. Можно было себе представить, о чем они думали. Наверняка задавались вопросом, почему это Тайлер выглядит так, словно у него сердечный приступ, а Тиффани вся в слезах бредет к калитке.
У калитки Тиффани обернулась и, поймав взгляд Эллы, вновь начала всхлипывать.
– Вы должны знать, что ваш сын употребляет кокаин! – крикнула она. – А еще занимается распространением наркотиков!
– Сука! – рыкнул Тайлер, выйдя из оцепенения, едва за Тиффани захлопнулась калитка.
Ее слова болезненным эхом отозвались у меня в голове. Так вот чем она удерживала Тайлера. И именно об этом он говорил, когда мы взаперти сидели в ванной. Тогда, в начале лета, она как-то обо всем узнала и прижала Тайлера к стенке, отчего он взбесился и в отвратительнейшем настроении вломился на барбекю-вечеринку. Теперь ясно, почему Тайлер старается держаться подальше от полиции.
Потому что за распространение наркотиков легко можно загреметь за решетку.
Если и было что-то, что могло сделать сегодняшний день еще хуже, чем он уже есть, – оно произошло. Чего только не всплыло за день на поверхность, и требовалось со всем этим как-то разобраться: правда о Тайлере и наркотиках, правда о Тиффани и – что хуже всего – правда о нас с ним.
– Тайлер, – обратилась к сыну Элла, – скажи, что я ослышалась. – Со скрещенными на груди руками она выступила во двор, отец держался рядом. – Скажи, что это неправда. Пожалуйста.
Затаив дыхание я ждала, что он ответит, решится ли что-то отрицать. Тайлер стоял не шевелясь, словно от навалившихся проблем его вдруг разбил паралич. Уронив голову, он потупил взгляд и тихо пробормотал:
– Я бы и сам хотел, чтобы это была неправда.
Элла зажала рот рукой, чтобы приглушить отчаянный вздох, глаза наполнились слезами. Сегодня все шло наперекосяк. Повернувшись к моему отцу, она уткнулась лицом в его грудь, и – что удивительно – он просто обнял ее, не сказав ни единого слова. Я все равно ждала, что он вот-вот затеет скандал. Хоть он и успокаивал жену молча, он то и дело бросал на нас свирепые взгляды.
ebooksa