Я говорил, что люблю тебя?

22
18
20
22
24
26
28
30

– Это марихуана? – сдуру ляпнула я.

– Нет, сахарная вата, – съязвил кто-то, и сарай содрогнулся от очередного взрыва хохота.

Когда я снова открыла глаза, воздух уже немного прояснился. В сарае находились четыре парня, все удивленно вылупились на меня. И Тайлер в их числе. В руках он держал самокрутку, которую судорожно попытался запрятать между ног.

– Ты это серьезно? – не веря своим глазам, спросила я.

– Братан, гони эту цыпу отсюда на фиг, – буркнул кто-то. Я так и не поняла, кто именно. Мне было не до них. Глаза застыли на Тайлере. – Если, конечно, она не желает составить нам компанию.

– Старина. – Глаза у Тайлера остекленели, зрачки были расширены. – Ну зачем тебе здесь этот ребенок?

Остальные зашлись от смеха, но Тайлер остался серьезным. Закусив губу, он водил глазами между мной и приятелями, явно не понимая, как лучше разрулить сложившуюся ситуацию. Для начала мог бы избавиться от косяка, который так и держал в руках.

– Черт, ты вообще кто такая? – спросил все тот же голос. – Ей что, никто не объяснил правил? – Сквозь дымовую завесу я с трудом рассмотрела пару силящихся сконцентрироваться на мне налитых кровью глаз. Чернокожий парень, которому они принадлежали, слащаво лыбился во весь рот. – Не надо нас отвлекать, крошка! Вали отсюда!.. Или оторвешься с нами? – Он шагнул вперед, протягивая мне остатки самокрутки.

Я решительно вознамерилась ее взять, но между нами встал Тайлер. Лизнув указательный палец, он затушил им кончик своего косяка и сунул косяк в карман. Затем распрямился и злобно посмотрел на приятеля.

– Клейтон, какого дьявола ты творишь? – спросил он, кивая парню на руку. – Прекрати! Совсем с башкой поссорился?

Клейтон поднес косяк к губам, медленно затянулся и выдохнул дым прямо Тайлеру в лицо.

– Вот с башкой-то как раз я в полных ладах. Потому что дать ей затянуться – называется хорошими манерами. А не дать – грубостью, – ответил Клейтон и, выглянув из-за Тайлера, спросил: – Я прав, незнакомка?

Оставшаяся парочка парней снова прыснула, уже не обращая на нас внимания. Думаю, они настолько обкурились, что им было все до лампочки; посмеиваясь, они просто стояли в глубине сарая с тупыми улыбками на лицах. Тайлера же весь этот спектакль, похоже, порядком достал.

– Братан, ты что, не понял? – Сделав шаг назад, он спиной врезался в меня. Я тоже вынуждена была отступить. – Ей это не надо. Сам на нее посмотри. – Тайлер задержал на мне взгляд – гораздо дольше, чем того следовало. Я даже почувствовала себя неуютно.

– Ладно, проехали, – сказал Клейтон. – Тогда гони ее взашей. Какого хрена она здесь околачивается?

– Самому интересно, – буркнул Тайлер, не сводя с меня взгляда. Я с отвращением покачала головой. Знает ли Элла, что, сваливая из дома, сыночек проводит вечера под кайфом?

Тайлер шагнул ко мне – и ударился обо что-то правым кулаком. Он машинально взглянул туда, и я вслед за ним. Там стоял маленький металлический столик, на углу которого пристроилась крохотная лампа. Я уже хотела было отвести глаза, когда вдруг заметила, что именно лежит на столе. В свете лампы просматривались пачка долларовых купюр, несколько разбросанных кредиток и – что самое интересное – ряд аккуратных «дорожек» белого порошка.

– О господи! – шепнула я, быстро заморгав глазами, потому что не понимала: то ли от вдыхаемого дыма у меня начались галлюцинации, то ли то, что я вижу, вполне реально. – Боже, что это?

– Братан, кроме шуток, – подал голос Клейтон. – Гони ее отсюда, пока она не позвала копов или еще что-нибудь не вытворила.

– Да-да, она уже уходит, – ответил Тайлер и, схватив меня под руку, мягко подтолкнул прочь от сарая. К моему удивлению, он пошел вместе со мной, увлекая меня в ту часть двора, где никого не было и никто не мог нас подслушать.