– А вот я совсем не знаю испанского, – прикусив губу, призналась я. – Зато говорю по-французски. Как канадцы. Bonjour.
– Me frustras, – сказал в ответ Тайлер. Я не поняла. – Buenas noches. – Увидев озадаченное выражение на моем лице, он ухмыльнулся. – Это значит «спокойной ночи».
– А-а-а. – Я повернулась, чтобы уйти. Но сначала мягко улыбнулась и сказала: –
10
Когда наступили выходные, ознаменовав конец первой недели моего пребывания в Лос-Анджелесе, я наконец-то смогла позвонить маме – в будни у нее очень напряженный рабочий график. Она медсестра в медицинском центре
– Привет, Иден, – пробормотала мама за секунду до того, как аппарат перешел в режим автоответчика. – Как дела, радость моя?
– Что-то голос у тебя усталый. – Я нахмурилась. Ужасно сознавать, что она так выматывается, а ты ничем не можешь помочь. – Сколько времени ты провела на работе?
– Двенадцать часов, – тихо сказала мама и торопливо добавила: – Один из пациентов пришел сегодня с собакой-поводырем: такого милого создания я не видела с тех пор, как ты была крошкой. И не представляешь, как пес развлекал ожидающих приема детей! Было ужасно жаль их отпускать. И знаешь, что я подумала? Давай, когда вернешься, мы заведем собаку. Хоть кто-то останется со мной, когда ты в следующем году уедешь учиться. Согласна?
Я обрадовалась, как ребенок.
– Конечно согласна! Немецкую овчарку! Они такие классные!
– Это такие устрашающие?
– Ага.
Мама немного помолчала.
– Тогда начинаю подыскивать щенка, – сказала она. Я восторженно засмеялась, мама – вслед за мной. Потом я услышала, как она зевнула. – Ну как ты там, чуть-чуть привыкла или по-прежнему чувствуешь себя неуютно?
– Пока еще неуютно, – ответила я. – Вот жду, когда отец решится наконец поговорить со мной по душам. Увы, похоже, это случится еще не скоро.
– Ну Дейв и гад, – злобно буркнула мама в сторону от трубки, но я все равно услышала ее слова. – Могу тебе только посочувствовать. Зачем ты только туда поехала? Никто ведь не заставлял.
– Мам, на самом деле не так уж все и плохо, – успокоила ее я, пожимая плечами, хотя она, к моему глубочайшему сожалению, меня не видела. Мне было очень без нее тяжело. Сейчас с единственным человеком, который всегда обо мне заботился, нас разделял целый штат, и лишь телефон мог немного приблизить меня к ней, да и то изредка. – Здесь у меня появились друзья, и мы вместе весело проводим время. Они все очень хорошие… может, за исключением одного.
– И кто же этот один?
– Мой сводный брат, – сказала я и засмеялась абсурдности ситуации: мне не нравится тот, кто, по идее, как раз должен нравиться. – А чем ты будешь сегодня заниматься?
– Порадую себя: заказала ведерко жареных цыплят, завалюсь на диван и проведу субботний вечер в полном одиночестве, лежа перед телевизором, поедая цыплят и смотря всякую белиберду. Потому что мне почти сорок, я разведена, целые дни провожу на работе и неважно выгляжу. – Мама дурачилась, произнося слова постепенно затихающим голосом, а в конце и вообще язык стал заплетаться. – Я очень скучаю по тебе, Иден. И хочу, чтобы тебе было там весело. Только будь благоразумна.