Я не намерена скрывать, что он мой сводный брат. Это правда, а я не стыжусь правды.
Веснушчатое лицо Амелии выражает смятение. Она словно ждет, что я засмеюсь и скажу: «Я пошутила», но я лишь выдергиваю из земли пучок травы и, почувствовав себя виноватой, пытаюсь воткнуть его обратно. Кажется, на меня действует портлендский воздух.
– Правда? – только и говорит Амелия.
Она боится, что для меня это щекотливый вопрос, и удивленно моргает, не понимая, что происходит.
– Ага, – непринужденно отвечаю я, – он уже почти год здесь живет, а я вот в гости приехала.
Не хочется, чтобы Амелия начала задавать вопросы, и я меняю тему:
– А ты как? Как учеба?
– Ой, Иден, классно!
Ее лицо загорается восторгом. Она поднимает учебник и проводит пальцами по обложке. Это химия, в которой я никогда ничего не понимала.
– У меня потрясающий курс, а какие здесь крутые вечеринки! Я тебе говорила, что уже попадала в полицию?
Теперь я таращу глаза, не понимая, шутит она или нет. Амелия? В полицию?
– Ты шутишь!
– Не-а, – смущенно смеется она, прикрывая глаза челкой. – Не следовало отпускать меня домой после вечеринки пьяную. Я просидела всю ночь в камере и заплатила двести баксов штрафа за нарушение общественного порядка – покричала немножко на улице…
– Ты сумасшедшая, – смеюсь я.
Амелия всегда любила повеселиться, с ней не бывает скучно. Мне ужасно ее не хватало.
– Знаю, – соглашается она. – Я стараюсь научиться самоконтролю, пока родители от меня не отказались.
Амелия смеется вместе со мной, и это так здорово, что я начинаю еще больше любить Портленд. Хочу, чтобы моя жизнь была наполнена любовью. Чтобы в ней были Тайлер и Амелия, Портленд и кофе, Рейчел и Эмили, колледж и приключения, мама и Элла, сумасбродные мысли и ощущение счастья, как сейчас. Я хочу всего этого сразу.
Прекратив смеяться, я возвращаюсь к реальности:
– Послушай, а тебе обязательно сейчас зубрить химию?
– В общем-то, нет, а что?