Обычно его первой реакцией была злость. Злость, переходящая в ярость, из-за которой он переставал контролировать себя. Но в этот раз было иначе — Игнат почувствовал одиночество — глубокое и безнадежное. Сродни ощущению падения в пропасть. Когда ты летишь, летишь, летишь и не знаешь, когда упадешь. А вокруг тебя — только тьма.
Наверное, что-то отразилось на его лице, потому как мачеха, которая осталась в столовой, вдруг сказала:
— Игнат, это не так.
Он поднял на нее тяжелый взгляд. Чувство одиночества исчезло — вместо него пришла застарелая, словно въевшаяся ржавчина, ненависть.
— Что не так? — процедил он сквозь зубы.
Какого хрена она с ним разговаривает? Могла бы посидеть молча.
— Яра не заменит отцу твою сестру, — продолжала мачеха, словно имела права на такие слова. — Они всего лишь нашили общий язык. Пожалуйста, не переживай.
Игнат вспыхнул. Она смотрела на него так, словно понимала все, что происходит у него в душе. Словно видела каждую слабую сторону, замечала все уязвимые места. Это не могло не бесить.
— С чего ты это решила? — с равнодушным лицом спросил он, хотя внутри все искрило от злости.
— Вижу, как ты смотришь на них.
— А я вижу, что ты границ не знаешь. Я — не отец. Милым с тобой не буду. Держи границу, если тебе не нужны проблемы. И да, когда мне понадобится твое мнение, я спрошу его, — сухо сказал Игнат. — Но не думаю, что твое мнение мне понадобится.
В глазах женщины промелькнули сожаление и тревога.
— Игнат, я тебе не враг, — тихо сказала она. — Да, я понимаю, что ты меня ненавидишь и имеешь на это право, но я хочу сохранить между нами хорошие отношения. Для меня это важно.
Лживая тварь, она ведь просто хочет казаться хорошей в глазах отца. Понятно, в кого пошла ее дочь.
— Давай не будем ломать комедию, — не глядя на мачеху, сказал Игнат. — Отец хочет поиграть в семью, а ты будешь делать все, чтобы ему угодить. Признайся, что деньги ты любишь куда больше, чем его самого.
Он думал, что мачеха начнет спорить с ним, доказывать, что это не так, приводить доводы и аргументы — так, как это всегда делала мать, но Елена лишь вздохнула.
— Думай, как знаешь. Но если тебе понадобится помощь, я всегда буду готова тебе помочь. Ты сын моего любимого мужчины. А если он счастлив, то и я счастлива.
Игнат хрипло рассмеялся.
— Сколько пафоса, чисто актриса. Только знай — я за тобой наблюдаю. Любой твой промах, и отец обо всем узнает. Не верю, что ты такая добрая, какой хочешь казаться. — Он прищурился. — Может быть, мне удастся раскрыть твои маленькие тайны, а?
Ему вдруг показалось, что в ее светлых — как и у дочери — глазах появился страх. Словно он попал в цель. И тут же взял это на заметку. Тайна. Что может скрывать эта красивая женщина, которая разрушила жизнь его матери?