— О любви и магии, — ответила я.
— А почитать ее можно? — не отставал парень.
— Когда допишу, — несколько смутилась я.
Мы со Стешей без проблем показывали тексты друг другу, а вот остальным… Всегда присутствовал страх осуждения — вдруг история, в которую я вложила душу, не понравится? Или хуже того, окажется скучной?
— Точно? — спросил Серж, прищурив один глаз.
— Точно, — тряхнула я волосами.
— Тогда дай обещание. — И он с непосредственной обезоруживающей улыбкой протянул мне свой мизинец, чтобы я, как в детстве, закрепила обещание.
Клятва мизинцев — вещь серьезная, но я все равно скрестила наши мизинцы. Боже, какой же Серж комфортный. Рядом с ним я чувствую себя не просто в безопасности, но как будто окутанной дружелюбием и поддержкой.
Началась игра. Первой бутылочку начала вращать Шленская, причем сначала бутылочка остановилась на ней самой, и эта идиотка подскочила к зеркалу, чтобы поцеловаться сама с собой. По крайней мере, она так заявила, прежде чем начала слюнявить его. Затем бутылочка показала на парня с волнистыми волосами, с которым разговаривал Елецкий, и Яна буквально засосала его, запрыгнув на колени. Она явно была то ли под алкоголем, то ли под чем-то другим, ибо вела себя абсолютно распутно, так, что я начинала чувствовать испанский стыд — делала она, а стыдно было мне.
Если парням попадались парни или девушкам — девушки, то целовать можно было просто в щеку, хотя две подруги решили, что это правило не для них и целовались так, что парни начали снимать их на камеру. А вот когда парням попадались девушки или девушкам — парни, становилось горячо. Алкоголь и ощущение свободы делали свое дело, и то, что раньше было недопустимым под покровом ночи становилось острой необходимостью.
Когда горлышко бутылочки остановилось на мне, я едва не вздрогнула. Поцеловать меня должна была Алекса, и она, мило улыбаясь, подошла ко мне, положила руки на плечи и звонко чмокнула в шеку. Она источала дружелюбие и говорила какие-то милые вещи, но мне рядом с ней стало не по себе.
— Твоя очередь, Ярослава! — проорала Шленская, когда Алекса вернулась на место. — Крути!
И я раскрутила. Не знаю, как это вышло, но горлышко бутылочки указывало на Игната. Я с замиранием сердца подняла на него глаза, одновременно не веря в то, что произошло, но в то же время понимая, что я хочу этого. Хочу, чтобы он поцеловал меня.
На его лице появилась ухмылка.
Глава 54. Испорченный момент
По гостиной пронесся гул голосов — веселых и подначивающих. Друзьям Игната было интересно, что же произойдет дальше. Отовсюду раздавались смешки и неразборчивый шепот, кто-то, кажется, даже делал ставки на нас. А мы с Игнатом неотрывно смотрели друг на друга, словно остального мира не существовало, и мне казалось, что даже звуки стали тише, и слышно было лишь отчаянное биение моего сердца. Почему горлышко бутылочки указало именно на Елецкого? Это подарок судьбы? Или ее насмешка? И что мне делать? Подойти к Игнату и… поцеловать?
Он не переставал смотреть на меня с какой-то потаенной жадностью, чуть запрокинув голову и все так же странно ухмыляясь. И под этим пылающим взглядом мне вдруг показалось, что я чувствую его губы на своих, отчего по рукам побежали мурашки, а на солнечное сплетение будто бы надавили, лишая воздуха. Всего лишь взгляд, а внутри уже зарождается это чертово желание, которое я никак не могу перебороть в себе.
А вдруг Игнат представляет, как целует меня? Нет, этого не может быть, я противна ему.
Одна эта мысль заставила меня нахмуриться.
— Да давайте уже! Начинайте! — нетерпеливо выкрикнул кто-то из парней пьяным голосом. И его поддержали другие. Народу хотелось веселья.