Мы выскользнули из кухни, оказались в гостиной и быстро направились к лестнице. Успели подняться в самый последний момент — в гостиной вспыхнул свет, и я заметила Костю в домашней одежде и нескольких серьезных мужчин в темных костюмах, которые, судя по всему, приехали к нему в ночи. Скорее все, это были сотрудники службы безопасности.
Они, слава богу, нас не увидели — были погружены в проблемы. Я хотела уйти в спальню сразу, но Игнат задержался. Ему явно стало интересно, что происходит. И тогда я осталась тоже. Мы стояли на втором этаже, зная, что нас не видят, и слышали все, что происходило в гостиной.
— Ты уверен? — донесся до нас голос отчима. Он был в ярости, и, кажется, с трудом сдерживался.
— В том, что кто-то слил всю информацию по сделке? — усмехнулся другой мужчина, кажется, отец Сержа. — На все сто. Об этом знал ограниченный круг лиц. Ограниченный, Костя. Понимаешь, что это значит?
— Понимаю, — сквозь зубы ответил отчим.
— Кто-то слил нас. Кто-то из самого близкого окружения. Нужно копать, чтобы найти крысу.
От этих слов мне стало не по себе, и я сама не заметила, как сильнее сжала ладонь Игната, который не отпускал меня. Он, будто поняв мое состояние, положил руку мне на живот, и я забыла, как дышать от охватившего меня волнения — но уже другого.
— Константин Михайлович, для начала мои парни проверят ваш кабинет не предмет прослушки, — раздался третий мужской голос, мне незнакомый. — И компьютер с телефоном. Будем разбираться. Найдем того, кто слил инфу. Не переживайте.
— А чего переживать, Антон? — со злым весельем в голосе спросил отчим. — Все, что могло случиться, уже случилось. Контракт уплыл, китайцы не будут с нами работать. Мы попали на крупные бабки.
— Так, Антон, пусть твои парни работают, а мы с тобой, Костя, выпьем, — решил отец Сержа. — Тебе нужно расслабиться.
— Да как здесь расслабиться? — рявкнул отчим. — Я столько вложил в это дерьмо сил! Пахал днями и ночами! Да вы все пахали! А эта тварь перехватила и инвесторов, и сделку! Через три дня мы должны были подписывать контракт в Шанхае, а сегодня ночью я узнаю, что вместо меня это сделал Адасевич!
Костя замолчал, и в этом молчании горечь чувствовалась сильнее, чем в его криках. Случилось что-то нехорошее, такое, что подкосило даже такого сильного человека, как мой отчим.
— Дружище, коньяк или виски? — только и спросил отец Сержа.
— Водку, — ответил Костя устало.
Они замолчали, и было слышно лишь то, как неразборчиво переговариваются в кабинете отчима сотрудники его службы безопасности. Мое сердце тревожно билось, словно забыв, что еще недавно трепетало от прикосновений Игната.
— Идем, — шепнул мне сводный брат и мягко подтолкнул в сторону.
Мы подошли к двери моей спальни и остановились. Наши взгляды перекрестились, и я с трудом сдержала себя от того, чтобы положить ладонь на лицо Игната. Каким он был красивым в полутьме коридора… Каким родным. Его губы, его глаза, даже линия подбородка — все. Разве так может быть? Разве может человек казаться таким… своим?
Я хочу, чтобы он был только моим.
Но… Только это возможно?