Алекса потерла кончик идеально прямого носа. А что, если копать не только под Ярославу, а под ее мать? С отцом Черниковой связано что-то плохое, раз он до сих пор боится его. Может быть, он что-то знает о ее матери? Что-то такое, что сможет если не разрушить, то пошатнуть отношения между ней и Константином? Если Елецкий бросит жену, то между Игнатом и Ярославом связь тоже может легко оборваться. Просто нужно больше информации. Алекса задумчиво улыбнулась. Она сама может с этим не справиться, но Алина, мать Игната, может заинтересоваться информацией. Она очень боится, что сын останется без наследства. Может быть, стоит поделиться всем этим и с ней?
Пока что Алина в клинике после очередного запоя, но ведь она выйдет оттуда, не будет лежать там постоянно. Тогда и поговорить с ней можно. А то, что Сейл пытался переспать с Ярославой, информация, конечно, занятная, но что с ней делать? Игнат и так обо всем знает. Если она распространит эту инфу, он может рассердиться. А ссориться с ним Алекса не собиралась. У нее была припасена другая стратегия, которую она называла «чувство вины».
Пусть Игнат видит, как ей плохо из-за того, что он больше не обращает на нее внимания. Если понадобится, чуть позднее она может повторить и подвиг его матери. Сделать вид, что хочет покончить с собой. Но это нужно сделать в определенный момент и осторожно, не переиграть и не пережать. Провернуть так же, как с обмороком — Игнат увидит, что ей плохо и бросит все, включая свою сестренку. А пока пусть поиграет с ней. На контрасте поймет разницу между Ярославой и ней, Алексой Гордеевой. Постепенно она заберет его у нее. Навсегда.
С этими мыслями Алекса выехала на дорогу и, подпевая известной певице, поехала домой.
Глава 86. Солнце в его груди
— Ты просто хочешь гулять? — недоверчиво спросил Игнат, держа меня за руку.
Мы шли по набережной, как настоящая парочка, и под нашими ногами поскрипывал снег, который не останавливался со вчерашнего дня. Казалось, что приближающаяся зима накинула на город снежную вуаль, словно заявляя осени свои права. Мне нравилась эта погода — снежно, красиво, но не очень холодно. И нравилось, что рядом со мной был Игнат. Мы уехали из дома, чтобы провести время вместе, и, если честно, хоть нас и тянуло друг ко другу, мы оба держали некоторую дистанцию. Наверное, большую роль играло то, что несколько месяцев мы жили в ненависти и злости, и новый уровень общения был для нас пока еще непонятным.
— Ну да, а что? — удивилась я.
— Просто… странно. Я мало с кем так гулял, — признался Игнат. — Только когда был подростком. А сейчас гуляю только с Сержем.
— А что вы делали с девушками на свиданиях? — не отставала я.
— Ну… Говорил же — тусовались. Я их всюду водил, куда они хотели. Мы пили, танцевали, веселились. Или мы просто шли ко мне или в отель и т… — Игнат резко замолчал, будто передумав договаривать фразу.
— Продолжай, — ласково подбодрила его я. — Что вы там делали?
Он пожал плечами.
— Спали.
— Ты хотел сказать другое слово, — сощурилась я.
Почему-то мне было смешно — Игнат старался быть милым, надо же. Будто бы я никогда не слышала, какие слова он порой говорил. Как и многие парни, в выражениях он порой не стеснялся.
— Я попытался быть корректным, чтобы ты не решила, что я озабоченный дегенерат, — отозвался Игнат, останавливаясь у перил, за которыми замерла река. Она еще не замерзла, казалась голубовато-серой и почти неподвижной, какой-то бархатной.
— Может быть, я уже так решила, — хитро улыбнулась я. — Ты два раза ко мне приставал.
Рука Игната оказалась на моей талии. Он притянул меня к себе, впрочем, я не была против.
— Что ж, раз ты узнала мою тайну, мне придется тебя наказать, — сказал парень.