— Я не говорила, что мы встречаемся, — тихо ответила я, чувствуя, что проигрываю этот бой. — Я всего лишь…
— Ну-ну, давай, — подбодрил меня Игнат. — Что ты всего лишь?
Я молчала, глядя чуть выше его плеча. Понимала — что ни скажу сейчас, будет выглядеть глупой отмазкой. Мнение Игната, что я тварь, подтвердилось этой косой обрывочной записью, которую дала ему Шленская.
— Давай, оправдывайся, — со злым весельем повторил Игнат.
— Я испугалась, — вдруг сказала я правду, все так же глядя поверх его плеча. — Они подошли ко мне и моей подруге и стали унижать. Потому что Шленская решила, что между нами что-то есть. Сказала, что в следующий раз со мной будут разговаривать ее друзья. То, что ты рассердишься, было единственным, что я смогла придумать. И это подействовало.
Мой взгляд переместился на его лицо.
Я думала, Игнат начнет издевается еще больше, станет смеяться, говорить, что я тупая, но нет. Он вдруг переменился в лице. Плотно сомкнул челюсти. Сглотнул — так, что дернулся выступающий кадык. Но даже не улыбнулся.
— Они больше не подойдут к тебе, не бойся, — вдруг сказал он спокойным голосом — тем самым, которым разговаривал со мной в библиотеке и после того, как спас от блондина.
От плеч до самых ладоней пробежали мурашки. И стало мучительно душно, словно почти не осталось кислорода — казалось, что на шею накинули невидимую удавку.
— Что? — переспросила я шепотом.
— Яна больше не подойдет к тебе. Ни она, ни ее друзья тебе ничего не сделают, можешь не беспокоиться, — продолжал Игнат отстраненно. — Но никогда больше не смей говорить таких слов. Нас с тобой ничего не связывает. Ты для меня никто. И я для тебя — тоже. Я не хочу, чтобы кто-либо в универе или за его стенами ассоциировал меня с тобой. Уяснила?
— Уяснила.
— Мне противно от того, что сделала твоя мать. И ты… Ты тоже противна.
С этими словами Игнат развернулся и ушел, а я осталась одна, чувствуя себя маленькой беззащитной девочкой. Я подошла к сирени, что росла рядом, склонилась к розовому цветению, вдохнула бархатный аромат. В голове было пусто, а сердце щемило от неясной тоски.
Настоящая ненависть — это не когда громко кричат, обзывают и грозятся
Это разочарование. Неприятие. Насмешка.
Это отвращение — как к назойливому насекомому, от которого не удается избавиться.
Настоящая ненависть тихая и глубокая, словно черное озеро без дна, в которое тебя кидают с камнем на шее. Говорят, настоящая ненависть — порождение настоящей любви. Но я точно знаю, что это не так. Это порождение боли.
Игнат ненавидит меня по-настоящему. Но я не буду отставать, буду ненавидеть его так же сильно, с тем же самым отвращением и к нему, и к самой себе — за то, что так легко подпустила его и едва не потеряла голову.
Мои пальцы сломали маленькую розовую веточку и смяли соцветия. Я вдруг четко поняла — у нашей с ним ненависти аромат сирени.