Слова Сержа услышал Игнат, который сидел напротив нас. Он скользнул по мне деланно равнодушным взглядом, а вот на друга посмотрел с недовольством.
— Что? — невинным тоном спросил Серж. — Тебе тоже что-нибудь налить? Виски?
— Решил заменить всему столу официанта? — поинтересовался Игнат.
— Всего лишь стараюсь соблюдать этикет, — пожал плечами его друг. — Что-то не так?
— Все отлично.
— Дружище, ты зол. Что-то случилось?
— Случилось. Моя семья разрушена. Моя мать в больнице. Или этого мало? — Голос Елецкого стал тихим и злым.
Алекса с сочувствием погладила его по плечу.
— Игнат, не стоит так говорить при Ярославе, — сказала она.
— Думаешь, она этого не знает? — хмыкнул он. — Хорошая девочка в курсе всего. Да?
— Тебе не на ком выместить злость? — спросила я, закусив удила. — Боишься все высказать папочке, потому что тебя снова могут лишить карманных расходов?
Мои слова попали в цель — Игнат вспыхнул. Мои слова явно показались ему унизительными. Алекса прикрыла розовые губы рукой. Рыжеволосые сестры переглянулись — не ожидали, что я начну перепираться с Елецким.
— А не заткнуться ли тебе? — почти прорычал Игнат.
— А ты заставь, — сощурилась я. — Но помни, что отец снова может рассердиться и наказать тебя. Так и работать придется идти. Какой кошмар, да?
— Эй, ты! — Игнат стукнул кулаком по столу, привлекая внимание сидящих неподалеку гостей.
— Брейк, — решительно сказал Серж. — Не привлекайте внимания. Не нужно портить праздник своим родителям. Все внутренние разборки — дома. Теперь вы одна семья.
«Одна семья» — эти слова покоробили и меня, и Игната в равной степени. Однако мы затихли.
— Не выступай, если не хочешь проблем, — хмуро посоветовал Елецкий и повернулся к Алексе, которая тотчас принялась что-то говорить ему, при этом она словно невзначай то дотрагивалась до его волос, то убирала соринку с рубашки, то касалась головой его плеча. Весь оставшийся вечер с ее лица не сходила теплая улыбка, и меня это раздражало. Не потому что она улыбалась ему, а потому что он улыбался в ответ. И на его щеках появлялись знакомые ямочки.
Черт, чем она лучше меня? Чем? Тем, что она родилась в богатой семье?
Эта мысль жалила меня, словно разозленная оса.