Малышка для зверя

22
18
20
22
24
26
28
30

– Гордая! Зачем она тебе? – задыхаясь вырыкнул.

– О-о-о, мальчик ревнует? – хохотнул Зверь.

– Нет. Ненавижу! – я же солгал.

– А-а, даже так? Ну тогда засунь свою ненависть куда подальше! Придётся вам подружиться. Мы скоро поженимся, – отец продолжал мерить меня лютым взглядом, как обычно, властно доминируя.

Вот и случилось то, чего я больше смерти боялся – пол под ногами провалился, и меня будто в кромешный ад потянуло.

– Слушай, сына, всё случилось настолько неожиданно, что в это даже трудно поверить. Настя мне жизнь спасла, а я влюбился. Как только эта отважная добросердечная малышка меня из того света вытянула, в то время как я, урод всемогущий, хотел её самого дорогого лишить. Представляешь? Вот поэтому и решил, что она именно та единственная, которая достойна носить фамилию Зверева. В общем, сейчас ты иди, я как бы занят немного, а через час состоится семейный совет, на котором я и представлю все членам семьи новую госпожу Звереву и расскажу в малейших потребностях нашу невероятную «love story».

Проклятье!

Если бы Константин не являлся тем человеком, давшим мне новую жизнь, вытянувшим меня из дерьма… я бы придушил. Чёрт! Я бы сердце ему вырвал и пираньям скормил! Если бы не чувствовал хоть капли уважения.

До сих пор в башке не укладывается.

Почему Настя так мощно на меня влияет? Почему именно она? И почему моё сердце всего лишь только от одного этого имени быстрее биться начинает, а яйца в камень превращаются?

– Нет! – само по себе вырвалось.

– Что ты сказал, щенок?!

– Я не хочу, чтобы ты женился. Это опасно, – снова солгал.

– Не очкуй, Лёх. Всё продумано. Она чиста. Я уже миллион раз проверил. Нарыл на неё всё. Вплоть до того, в какой день она первый раз трахнулась, и в какой у неё месячные начинаются.

Кулаки захрустели от ярости, а тело охватила пламенная дрожь. Вот-вот и я снова в оборотня превращусь, теряя над разумом всякий контроль. И ради кого? Ради предательницы… Ради неё я готов за секунду даже любимого отца разорвать, бездушно вырвав ему лёгкие.

– А насчёт наследства – не переживай, – продолжил отец, – мы с Ларисой Петровной уже все подготовили.

– Она по-любому аферистка! Гнать её надо к хренам собачьим!

Какие только гадости на ум не лезли. Лишь бы разлучить мразей.

Я не выдержу. Не переживу, если каждый день любимую девочку, сука, в объятиях собственного отца видеть буду. За неё боюсь. Очень. Он ведь помешанный на своей власти. Он ведь настоящий волк бешеный в шкуре человека. До Насти все его прошлые пассии как ничтожные мухи мерли. Потому что либо надоедали тирану, либо нечто гадкое замышляли. Ведь всех его предыдущих швабр только бабки интересовали, которых у бати и без того бескрайнее море имелось.

Зверев старший люто рыкнул, снова по столу кулачищем грохнул: