- Стрелял уже! – умилилась родительница.
- Я и в школе стреляю…
- В школе предполагается, что ты об этом забудешь, - хмыкнул папа. – А здесь – это демонстрация важного навыка.
«Знания», «навыки», «склонности», «требования», «спрос», «предложения» – трясёт от этих слов!
- Ну вот я и продемонстрировал…
- Успешно?
- Ну вроде…
- Да из тебя и слова не вытянешь! – обижено воскликнула мама. – Господин Мичлав сказал, что ты очень хорошо себя проявил! Не удивляйся, мы его немножко задержали, когда ты пошёл к себе. И расспросили.
Она многозначительно покивала.
- Вы знаете, - не выдержал я, - они там все против моего появления.
- С чего ты взял, дорогой мой?!
- Да по их реакции! Плюс сам Глава Ассоциации выглядел… ну очень неодобряюще! Он сказал, что все мои характеристики ещё не значат, что я справлюсь, что шестьдесят пять лет назад всех охотников перекалечило и переубивало, и что по мне никто плакать не будет, если я решу не ехать!
Вывалив всё это, я с надеждой всмотрелся в лица родителей. Мама огорчённо и растерянно обернулась на папу – тот нахмурился.
- И что, ты боишься не справиться? – спросил он с ноткой требовательности в голосе.
- Не знаю… По идее, я там буду не один, а с Мичлавом…
- Тогда, может, ты боишься, что недостаточно хорошо будешь у него учиться, и тебя перекалечат и переубивают?
- Нет, я не идиот, конечно – никуда не собираюсь лезть…
- Так тебя волнует, что кто-то не будет по тебе плакать? Тебе нужно, чтобы везде, где тебя нет, все проливали бы слёзы?
Едкость, с которой это было произнесено, иглой впилась в мою гордость.
- Нет, я и не думал!..