Далеко Далекое

/ Ψ: В данном случае, неважно. Мы хотим поговорить с Вами. Разрешите войти в Ваше убежище?/

/ Ψ: Что?/

Стряхнув остатки сна, я, не обращая внимание на усилившуюся боль в ноге, подобрался и взял на изготовку иглер, направив его на дверь подсобки.

/ Ψ: Разрешите войти в Ваше убежище? Не стреляйте. Мы хотим говорить./

/ Ψ: Да кто это — вы?/

/ Ψ: Вопрос не имеет смысла. Не стреляйте, мы заходим с мирными намерениями./

Дверь распахнулась, и, из темноты технического коридора, в такую же тёмную подсобку, служившую мне убежищем, шагнул человек в рабочем моно. Он держал руки так, чтобы я их видел, и, всем своим видом, демонстрировал миролюбие.

— Ладно уж входи, не бойся. Только дверь закрой.

Таинственный посетитель чуть замешкался, прикрыл за собой дверь и сказал:

— Добрый день, господин Никитин, я не боюсь.

— И тебе добрый, — ответил я. — Что привело в мою скромную обитель?

— Интерес к вашему феномену, уважаемый господин Никитин.

— К какому? — От удивления, я даже на всё возрастающую боль перестал внимание обращать.

— Вы явились из небытия, мы усматриваем в этом нарушение фундаментального закона, а значит, мы чего-то не знаем о вселенной.

— Удивил, все чего-то не знают о вселенной. Да и кто это «Мы»?

— Имя личности не важно когда пробуждается общность. У общего нет персонификации, есть только множество локальных хранилищ памяти.

Я даже как-то растерялся, о чём это он говорит? Может это секта какая? Но они явно что-то знают, значит это не просто сумасшедший, или не простой…

Откашлявшись, я спросил:

— Звучит это для меня загадочно, ну да пусть. Я тоже не всё знаю о вселенной. Так что вы хотите? Да и как вы можете видеть, я сейчас не в том положении, чтобы беседовать о высоком.

— Заблудшая часть, которая ранее была вами не стоила ничего, и более того, приносила вред нашему делу. Но сейчас мы чувствуем нарушение естественного хода вещей и чувствуем изменения. Они необъяснимы. Мы решили, что будет полезно за вами наблюдать, господин Никитин. Возможно, вы ещё принесёте пользу этому миру.