— А дело в том, что я не Тит Никитин, меня зовут Александр Соболев.
— Ты из СФЧ что ли? А как же сходство, доступ его счетам? И как тебя сотрудники Далькорпа за Никитина принимали? — Авила развернулась ко мне и внимательно, требовательно смотрела в мои глаза. — Ты авантюрист и самозванец, или агент СФЧ? Клон?
— Не совсем, ты только сейчас не нервничай и меня убивать не начни. То, что ты видишь перед собой, это тело Тита Никитина, а я внутри его головы. Собственно я — это сознание Александра Соболева в голове Тита Никитина.
Я решил, что раз уж всё равно нам погибать меньше, чем через сутки, то какая разница. Пусть узнает правду, даже если и убьёт меня, приняв за кровавого монстра, устроившего резню на Энее.
— Что, да ты… — Авила подхватилась и попыталась нащупать в кобуре-кармане иглер.
— Я не монстр, и не оборотень, — я крепко схватил её и держал, не давая выхватить оружие. — Да стой ты, я не буду никого убивать, я просто человек. Именно тот, которого ты знаешь.
— Которого я знаю? — Зашипела Авила.— —Язнала Тита Никитина, а ты хрен пойми кто. На том проклятом корабле все были буйно-помешенные, и ты один из них. Это ты всё там устроил? Притащил в наш мир демонов из варпа?
— Да нет же, успокойся, прошу тебя. Дослушай сначала, — я рискнул и отпустил её. — Тита Никитина ты точно не знала.
Авила вскочила на ноги, зацепившись магнитными ботинками за пол, и отшагнула от меня, одной рукой, предупреждающей ставя блок, а второй щупая в кобуре иглер.
— Спокойно, сейчас ты всё узнаешь.
— Хорошо, говори, — она, вроде бы, взяла себя в руки, и уже не пыталась меня убить.
— Я, именно тот, кого ты знаешь уже несколько месяцев. Тит Никитин был тем ещё ублюдком, ты даже не представляешь насколько. Так вот, я оказался в его голове. Я — это сознание, личность. А его сознание исчезло, не знаю куда, но очень надеюсь, что не в моё тело. Лучше мне там, откуда я попал в его голову, умереть, чем такая сволочь, как Никитин окажется рядом с моей семьёй.
— И откуда ты попал в его голову? Где твоя семья? Ты то, тоже не ангел, в любви мне признавался, — хмыкнула Авила, с недоверием глядя на меня, а потом посмотрела на голограмму с фотографиями.
— Так это…
— Это моя семья. Из двадцать первого века.
— Но, откуда фото? Они же из архива Никитина? Это же… Ты его предок? — Ошарашенная Авила обмякла и зависла в невесомости.
— История сложная, я много месяцев пытался выяснить, что к чему — думал, сопоставлял. Начну по порядку. Я из прошлого, первая четверть двадцать первого века. Семья моя, к сожалению, осталась там, семь сотен лет назад. А оказался я тут просто — кто-то включил на Энее некое устройство, я для себя определил его, как генератор квантового поля. Услышал случайно такие слова. И все разумные, кто оказался в радиусе его действия, лишились своих сознаний. А их пустые головы или оптоядра, вместо сознаний хозяев, получили чужие разумы.
— Оптоядра? Разумные? — Авила удивлённо подняла бровь.
— Звучит как бред, но именно так. У процесса переноса были исключения. Во-первых, часть разумных оказалась способна сопротивляться воздействию, кто-то переродился не сразу, а позже: спустя минуту, десять минут, полчаса, а иногда это было очень сильно позже — часы и дни. Я наблюдал такие случаи лично. Второе исключение случилось со мной. — я ткнул в себя пальцем.
— Все перерождённые стали безумными, они были одержимы убийством, каким-то безошибочным чутьём определяя нормальных людей и убивая их. Кто знает, если бы кто-то ещё из убитых, растерзанных нормальных разумных, выжил — то, возможно, он оказался бы таким же, как я — с новой цельной личностью. А может просто сохранил бы свой прежний разум.