— Да, новый курс задан, двигатель выведен в режим отключения, через полчаса полностью затухнет — уже без нас.
— Отлично. Мы можем лететь?
— Да, все на борту. Куда летим?
— Для начала возьми курс перпендикулярно старому курсу Энея. Надо убраться от него подальше, а потом обратно на Макемаке. Это возможно?
— Топлива хватит.
— Тогда вперёд!
— Принято. После разгона приглашаю тебя в рубку, вы там закончили, как я вижу?
— Вроде да, — я оглянулся на врача.
— Закончили, команданте, — кивнул он.
— Тогда отведи господина Никитина ко мне, Вал.
— Хорошо, команданте.
Я ощутил дрожь, сила тяжести начала быстро расти и прижимать меня к креслу. Она росла всё сильнее и сильнее — в конце концов, став гораздо больше той, к которой я тут привык. Я только дышать успевал, резко стало очень тяжело.
— Внимание по кораблю, — снова Авила, — ускорение единица.
«Единица?» — Я пытался сообразить о чём речь, а потом понял, что это один «же». После пришедшего понимания, я почувствовал на себе, что всё это время на Энее было менее одного «же». Похоже, что тело Никитина привыкло к пониженной гравитации:
«Он всегда при ней жил или просто долго на Энее летел?»
— Господин Никитин? Все в порядке? — Врач склонился надо мной, прервав размышления.
— Отвык от стандартной силы тяжести.
— А адаптоген поставили себе?
Я опять, не очень понимая, о чем речь, попытался выкрутиться:
— А мне сейчас можно?