Почему это сорока? Почему не воробей? Или соловей?
— Его весной и летом мы видели одетым, а осенью с бедняжки сорвали все рубашки.
— Дерево.
Тут уж я догадался, благо в лесу ведь находимся, но Рэй подтвердил мои предположения.
Медведь вскинул лапы и я инстинктивно прикрылся, покрывшись кинетикой.
— Ты про-шёл ис-пыта-ние! — как-то странно пролаял он и резко опустил конечности. — Можешь идти дальше.
Мне хоть кто-нибудь объяснит, какие ещё испытания⁈ Зачем я должен их проходить?
— А ты нас проводишь? — обнаглел Рэй.
Медведь почесал шею и кивнул. Перевернулся на бок, встал на четвереньки и потопал.
— Ты почему первую загадку не отгадал сразу? — спросил меня Этриан. — Перенервничал?
— Типа того…
— Вот уж не думал, что после всех этих изнуряющих ловушек вдруг окажется, что всего-лишь придётся ответить на детские загадки.
В этот момент я почувствовал себя тупым. Серьёзно? Детские? Не знал, потому что не жил в этом мире? Но почему тогда память Адмира не подсказала?
Шли мы долго, до самого вечера, у меня живот скрутило от голода. Пытался сказать об этом медведю, но тот был очень занят разговором с Рэем и хохотушками. Пытался через фея повлиять на него, но тот, оказывается, специально дурил провожатого! Рассказывал всякие пакости и небылицы об эльфах, а ещё хвалился связью с Кореллоном.
«Здесь столько ловушек, мы за месяц не управимся. Ну потерпи немного!»
Дотерпели мы до тех пор, пока не стало темно. За всё время только раз в туалет позволили сходить, и то потому что медведю самому надо было. По крайней мере определился, что он всё же живой, а не дух.
— Вам прямо. Дальше не пойду, там [?].
Чё, блин? Переспрашивать я, разумеется, не стал. Стоило медведю скрыться в листве, как мы с Этрианом попадали на землю, чтобы перевести дух.
— И вот что делать? Даже посуды нет, — жалобно проговорил слуга.
— Ах да, точно! — воскликнул я. — Рэй?