Стало приятно. Настолько, что я не выдержал и, поймав её за подбородок, накрыл поцелуем губы.
Рядом сразу кто-то закашлялся, а я, не разрывая поцелуя, гневно сверкнул глазами. Все свидетели резко отвернулись и принялись любоваться окружающей скалистой природой. Да, она и впрямь была хороша.
А меня повело… Как мальчишку! Как наивного, вкусившего первой настоящей любви подростка! Хотелось целовать ещё крепче и глубже, а в идеале не только целовать, но приходилось держать себя в руках.
В брачную ночь расслаблюсь. Вот там-то точно не будет гор! Никаких холодных камней, грозящих вылиться дождём туч и нежеланных свидетелей. Там мы с моей Маргаритой…
– Клац! – прозвучало над самым ухом, отвлекая от потрясающих мыслей.
Я молчаливо зарычал.
Оторвался от вожделенных губ, зато позволил руке скользнуть вниз и огладить бёдра. Упругие, крутые, притягательные…
– Клац! – опять позвал грифон.
Я аж вздрогнул. Клёкот придвинулся очень близко, теперь косил на нас янтарный глазом, практически вклиниваясь третьим-лишним.
И тут я услышал ещё одно «чудесное»:
– Ой, Гришенька! Привет.
Р-р-р!..
– Его зовут Клёкотом, – напомнил раз в сотый, наверно.
Марго качнулась назад и улыбнулась так, что захотелось упасть к её ногам и переименовать не только Хранителя, но и самого себя, и всё, что бессовестная адептка пожелает.
Но я кремень! Я выдержал эту невероятную улыбку и посмотрел строго.
– Гришей теперь зовут… – начал я, но был перебит.
– Кстати, забыла сказать, – Марго потупилась. – Спасибо за тот подарок Марку. Мальчишка в полном восторге.
Я фыркнул. Ещё бы этому восторгу не быть!
– Прикол с именем я тоже оценила, – добавила Марго, только эту фразу я не совсем понял. – Но Гриша Старший…
– Гриша Старший?! – переспросил возмущённо.