При этом сумка с котами сильно чиркнула по стене, послышалось недоброе кошачье ворчание. Но никто не вылез!
– Леди Маргарита, попробуйте связаться с Георгом, – запоздало осенило Вирста. – Ведь у вас тоже есть средство связи?
Угу. Средство было. Но татушка ощущалась не как обычно. Лопатку, на которой красовался иероглиф, заметно холодило. Такой же холод разливался в месте, где расположился странно притихший Шарш.
– Хватит, – прошептала я. – Не паникуй.
Вот зуб даю, что меня безмолвно послали в далёкое эротичное путешествие.
Только деваться было по-прежнему некуда, и мы продолжили движение по неведомому коридору. Кого как, а меня всё-таки посетило чувство дежавю.
Впрочем, в конце пути нас ждала не актиния…
Медленно, настороженно, мы вышли в просторный зал, в центре которого располагался прямоугольный бассейн, заполненный некой жидкостью – именно эта жидкость и мерцала.
А в центре бассейна, на небольшом каменном островке, стоял каменный же саркофаг.
– Мать… вашу, – снова не выдержал Вирст.
Он боялся. Вот совершенно точно! Зато я посмотрела с любопытством.
Потом засунула шпагу за кожаный ремешок платья и сделала несколько шагов к кромке "воды".
– Не надо, леди Маргарита. Не приближайтесь.
Вирст сказал, а в висящей на его плече объёмной сумке, наконец, заворочались котики. Первым морду высунул Жрец и огласил мир противным, разгневанным мявом. Затем показалась и голова Фиалки – кошка смотрела очень круглыми глазами.
Ну а я…
Я не местная! Я понятия не имела, куда мы влезли! Поэтому и спросила:
– И всё-таки где мы?
– Понятия не имею, ваше вели… – Вирст осёкся и поправился: – Леди Маргарита.
Мы застыли, потому что тишина, висевшая в зале, стала какой-то совсем уж гулкой. Ни звука, ни шелеста, даже собственное дыхание превратилось в нечто абсолютно неслышимое. Будто его и нет.
По моей спине опять побежали пугливые мурашки, а потом нам, вернее мне, ответили: