Пламя раскрывшего свое положения пулемета мгновенно скрылось в фонтанах поднятой взрывами земли.
Так же быстро подавили и противотанковую батарею. Французы отлично замаскировали свои орудия, однако молниеносная атака немецких танкистов поджавшихся к подножью холма спутала лягушатникам все планы. Немецкие танки попросту оказались в мертвой зоне, недоступной для огня французов.
Французское 47-мм противотанковое орудие SA Mle 1937 заслуженно считалось одним из лучших ПТО конца тридцатых годов. Высокая скорострельность, отличные показатели бронепробития и точности, а трехстанный лафет, разработанный в 1940 году, позволял вести огонь на 360 градусов вокруг. Единственное ее проблемой (кроме технической сложности, влиявшей не на качество орудия скорее на цену и соответственно количество) была сложность в приведении ее из боевого положения в походное и обратно. Поэтому французам пришлось наплевать на опасность и на руках тащить пушки на новые позиции, которые были замаскированы не столь искусно. Все это привело к тому, что четыре орудия, которые в другой ситуации могли бы уничтожить таковую роту в полном составе, успели произвести едва ли по два выстрела. Тем не менее, свою часть кровавой жатвы французские противотанкисты собрать успели. Одна «двойка» и две «единички» ушли в размен на четыре орудия французской батареи.
В этот момент проснулась французская артиллерия. На нейтральную полосу начали ложится первые снаряды, выпущенные откуда-то из-за холма.
– Герр майор, – Курт связался с начальством, – задача выполнена. Вражеская артиллерия обозначила свои позиции. Пехота выбила лягушатников из передних траншей. Разрешите отход.
– Отход не разрешаю, – отозвалась рация, – через пять минут здесь будут штурмовики. Ваша задача – закрепиться на позиции и ждать дальнейших приказов.
– Вас понял, герр майор, – безо всякого энтузиазма отозвался обер-лейтенант.
Тем временем от танковой роты осталось меньше половины. Несколько танков накрыло близкими взрывами французских чемоданов. Три танка подбила вражеская пехота. Шансы пережить этот день стремительно сокращались.
Пять минут переросли в десять, а потом пятнадцать. За это время отряд Курта Мейера успел отбить первую робкую попытку отбить захваченные окопы. Впрочем, никто особо не обольщался. Сейчас лягушатники очухаются и без особых трудов выкинут наглых фрицев с выгодной позиции.
Наконец над полем боя показались немецкие штурмовики. С воем спикировав куда-то за холм, юнкерсы отбомбились по неким только им известным целям. Впрочем, результативно. Обстрел сразу же ослабел, а после второго захода летунов и вовсе прекратился. Появилось время осмотреться.
7:02 на часах. Прошло меньше двух часов, а показалось что утренний бой продолжался целую вечность. Две вечности.
Курт сидел под деревом и смотрел на проезжающую мимо него сплошным потоком технику. Разведка боем неожиданно для него переросла в полноценное наступление.
Прошедший бой измотал его полностью. До дна. Под конец он, таки, словил осколок в руку, хоть и по касательной, не опасно, однако пока его не перевязали, крови успел потерять много.
От его роты опять остались одни ошметки. Суммарно из танков остался один взвод. И хоть по экипажам потери были меньше, роту, по сути, нужно было формировать заново. У пехоты потери получились вообще ужасными. Выжил лишь каждый пятый от списочного состава.
И не смотря не на что настроение было скорее приподнятым, чем наоборот. Он выжил, а в данной ситуации это уже было немалое достижение. Более того он выполнил поставленную задачу. И теперь может спокойно сидеть под деревом и смотреть бесконечную колонну войск, проходящую мимо него.
Глава 8
Старенький транспортно-пассажирский Potez 65 так громко ревел своими двумя двигателями, что почти заглушал мысли в голове генерала де Голля. Под крыльями самолета проносились зеленеющие поля Пикардии. С высоты в пять километров ничто не напоминало о войне.
Военный министр, получив весть о новом кризисе на фронте, в тот же день вылетел на передовую, дабы самому в столь сложный момент командовать войсками.
Де Голль взял было в самолет документы, чтобы не терять времени и поработать в воздухе, однако тряска, шум и сквозняки свели все его попытки к нулю. Оставалось только смотреть в иллюминатор и размышлять. Там за стеклом, чуть поодаль, параллельно транспортнику летел Моран-Солнье сопровождающей группы. Мысли невольно скользнули на авиационные проблемы, с которыми генерал столкнулся, заняв пост военного министра республики.