Она не спрашивала, а он и не собирался отвечать.
Брюки снял. Потом свитер. Даша, чтобы ему было удобно, села. Всё-таки хорошо, что в комнате полумрак, иначе бы она точно сгорела от стыда. Свет из коридора в основном падал на Григория, и она видела, каким жадным взором он на неё смотрит.
Разве такое возможно… Чтобы вот так…
У него же наверняка были десятки женщин. Причем самые красивые. Ревность неприятно кольнула в области груди.
И тут Даша отчетливо поняла – она хочет, чтобы этот мужчин принадлежал ей. Был только её! С ней!
Пусть и немного…
Гриша сначала спустил одну лямку бюстгальтера, очертил ложбинку и приятную округлость груди. Потом вторую. Дыхание у Даши снова затерялось в легких, а взгляд сосредоточился на мужских пальцах, оставляющих за собой легкую дорожку из мурашек.
– Вдохни полной грудью. Да… Вот так… Господи, какая же ты красивая…
Щелчок, и расстегнутый бюстгальтер летит в сторону.
– Ещё раз… Для меня… Пожалуйста.
Его «пожалуйста» пробирало до глубины души. Когда сильный мужчина говорит приглушенно, хрипло от едва сдерживаемого возбуждения, это производит впечатление.
Она продолжила сидеть, а он руками ласкал её груди. Аккуратно, бережно. Словно вся Даша была создана из хрусталя. Он зажал пальцами набухший сосок, и тело Даши пронзило молнией волна удовольствия. Как же приятно…
И дальше. Вниз. К трусикам.
Даша снова приподняла бедра, чтобы ему легче было снять последнюю вещь с её тела.
Он и снял.
– Снегурка, до чего же ты красивая. Самая красивая… Самая желанная девочка…
Григорий лег рядом и сразу же припал губами к шее девушки. Даша послушно выгнулась. Его прикосновения обжигали. Уносили её в неизведанные дали. И нравились ей всё сильнее и сильнее.
Губы Гриши недолго задержались на шее Даши. Он навис над ней, делясь своим теплом. Будоража. Соски отозвались покалыванием на первый его поцелуй и влагой между ног. Даша, ошарашенная собственной реакцией, невольно соединила колени, свела бедра.
Чтобы сразу же услышать недовольный мужской рык и почувствовать, как властно ей разводят колени в стороны.
– Не зажимайся никогда при мне.