Зимин очень медленно, едва ли не демонстративно, покачал головой.
– Нет. Ничего не случилось.
Тона он не изменил. Говорил, по-прежнему изучая её.
И Даша, сама того не ведая, сорвалась в пропасть.
– Я же вижу, что ты вернулся… – начала она говорить, а потом резко оборвала себя. Чего она пытается добиться? Правды? Какой? Откровения? Так, Даша, пойми ты, глупая, что никто с тобой откровенничать не собирается. По той простой причине, что не воспринимают равной.
Ты же девочка для удовольствия. Поцеловать. Поиграть. Выгулять. Интерьер.
Сунулась ты туда, куда не следовало. В мире Григория Зимина другие законы, другие отношения. Взрослый мужчина не будет воспринимать всерьез девочку, считай, с улицы. Что ты можешь ему дать? Кроме, конечно, девственности да молодости? Ничего. Поэтому просто улыбайся.
Хотя бы сегодняшний вечер…
– Извини, Гриша, мне не стоит задавать лишних вопросов, – тормознула она себя, не понимая, что тем самым загоняет себя в угол.
Зимин подошёл к ней практически вплотную, и, несмотря на туфли на высоком каблуке, она по сравнению с ним оказалась пигалицей.
– Правильно. Лучше не задавай, – вкрадчиво ответил он, поднял руку и сжал пальцами подбородок Даши, приподнимая его. – Снегурка, ты мне ничего не хочешь сказать?
Даша растерялась сильнее. Она за последние дни настолько привыкла, что Гриша обходителен с ней физически, не трогает, не давит, не настаивает, что оказалась не готова к напору. Пальцы на подбородке вроде бы и не сжимали сильно, но это только пока. Гриша отчетливо давал понять, что она в его власти, и это Даше не нравилось до чертиков, ещё сильнее доказывая, что она приняла правильное решение.
Неужели она всё же ошиблась в Грише?.. Доверилась, а не стоило. Как только она смягчилась, потянулась к нему, подпустила его ближе, он показал своё истинное «лицо».
Даше некого винить, кроме себя.
– Хочу, – она постаралась говорить, как можно спокойнее, хотя её всю потряхивало от внутреннего напряжения. – Мне не нравится происходящее. Я не хочу ехать на прием. Но ты меня на него везешь. Плюс сейчас едва ли не запугиваешь. Прекрасное начало вечера, Гриша. Просто великолепное. Спрашивать, чего ты добиваешься, я не буду. Я…
Ей договорить не дали.
Гриша рванул Дашу на себя, отчего она врезалась в его грудь. Не успела пискнуть или возмутиться, как её губы накрыли его. Издав нечто отдаленно напоминающий яростный рык, мужчина набросился на неё с не менее яростным поцелуем, в котором не было и капли нежности, окончательно дезориентируя Дашу в происходящем. Губы Гриши не ласкали, не пытались возбудить. Они клеймили, захватывали, причиняли легкую боль. Даша забилась в руках мужчины.
Григорий так же резко разорвал поцелуй, как и начал. Продолжая прижимать девушку к себе, недобро выдохнул:
– Тебя я добиваюсь. Тебя.
Потом более спокойно добавил: