— А что, хочешь сказать, они действительно существуют? Ты их видела? Я не имею в виду Тузика, он больше на нечисть похож, хотя я о подобной и не слышал никогда. Но вот те самые, с которыми шаманы общаются.
— Неоднократно, — кривовато усмехнулась Анна. — Если хочешь, покажу. Потом. Попозже.
— Надеюсь, для этого не нужна большая кружка змеевухи?
— Увидишь, — не обиделась она на такое недоверие.
— Попробую угадать. Именно эти духи помогли вам на войне?
— Отчасти, — пожала плечами Анна. — Здесь не только земля особенная, но и те, кто долго на ней живут, тоже. Те, кто приживаются на ней, конечно, а не просто приезжают. Последние никогда не задерживаются надолго. Это почти сразу видно.
— Каким образом?
— Сложно объяснить. Обычно они просто не замечают всех странностей. А тебя город сразу принял, и это видно. Ты, например, сразу заметил перекати-ежиков. И Индрика видел. И змею вчера у Джии.
— И что это значит?
— Что ты ей понравился, только и всего. Здесь земля сама себя защищает от неподходящих людей.
— То есть остальные просто не видят? И не слышат, когда кто-то обсуждает?
— Да, или тут же забывают. Мне кажется, Старицкий, например, до сих пор ничего не знает про тех же перекати-ежиков, хотя это не первая миграция за время его жизни здесь. И кстати, мне кажется, это свидетельствует в его пользу, — вдруг сообразила она. — Если он действительно не замечает, а не делает вид, вряд ли он колдун. Колдуна, как и ведьму, такими вещами не обмануть. И как я сразу не подумала…
— Вряд ли можно делать выводы только из этого одного. А если чужаков несколько? Они тоже забывают? И чиньцы во время войны?..
— Чиньцы во время войны назвали Шналь "э чэнши" — "злой город". Здесь одной забывчивостью не обошлось, — усмехнулась она. — Но подробностей я тебе сейчас не расскажу. Вот если ты решишь здесь остаться — тогда конечно.
— Охотиться на упырей? — насмешливо предположил он.
Анна только пожала плечами в ответ, и на этом разговор сам собой закончился. И это к лучшему, потому что Косорукову было о чем подумать.
Правда, убийство и колдун отступили на задний план, и как ни пытался он сосредоточиться именно на них — не выходило. Мысли, а вместе с ними и взгляд, упрямо цеплялись за спутницу.
Анна привлекала его как девушка. Внешне, пожалуй, чуть больше нравилась такой, какой он увидел ее впервые — в легком платье, с мягкими медными локонами и чуть насмешливой улыбкой. Но и такой, как сейчас или вчера, — тоже, пусть и выглядела совсем не женственно и не как… "приличная девушка из хорошей семьи", что ж он так привязался к этому выражению?
Косоруков бы никогда не подумал, что его может увлечь девушка такого типа — с твердым, совсем не женским характером, привычками и даже в каком-то смысле манерой. Впрочем, он и не встречал никогда таких, если вообще существовала где-то еще хоть одна похожая на нее. Не оголтелая эмансипэ, не обреченная профессией на такую жизнь медсестра, охотно сменившая бы форму на платье, кабы не долг.
И охотник поймал себя на том, что предложение остаться уже не отбросил сразу, как пустую нелепицу. Когда они обсуждали возможность его устройства на рудник, Дмитрий и мысли такой не допустил, попросту отмахнулся — был уверен, что оказался в этом городе проездом. И еще несколько часов назад продолжал думать, что держит его здесь только расследование, в конце которого жизнь непременно вернется в привычную колею.