Щепотка пороха на горсть земли

22
18
20
22
24
26
28
30

Священника не оказалось на месте. Служка сообщил, что отца Алексия срочно позвали исповедовать одну умирающую старушку, притом не в город, а куда-то на дальний хутор, так что раньше ночи его ждать не стоило.

Не задалось и с подарком. Несколько раз Дмитрий останавливался возле разных лавочек, и были они не так уж плохи, но все было не то. Поначалу он вспоминал сказку про аленький цветочек и посмеивался над самим собой, но когда в конце улицы замаячила церковь, а значит, и "Мамонтова горка" — конец пути, стало уже не так весело.

Пришлось ограничиться покупкой у уличной цветочницы симпатичного красно-оранжевого букетика. Дмитрий, может, выбрал бы другие цветы, но молоденькая девушка заговорщицки подмигнула со словами "Не сомневайтесь, хозяйка любит эти".

Здесь он почувствовал себя крайне неловко и раздосадованно оттого, что буквально каждая собака знала, о какой девушке он думал. В этом не было ничего загадочного — городок маленький, слухи распространяются мгновенно, градоначальницу знают все, и их вместе видела тьма народу, но все равно неприятно.

Отвык он от постороннего внимания, вот что. В былые времена, может, еще поболтал бы с цветочницей и расспросил об Анне, а теперь ограничился коротким вежливым ответом и благодарностью за совет.

После всего этого он вернулся в трактир в значительно худшем настроении, чем уезжал. Милохин выразительно, с насмешкой приподнял брови и собрался что-то сказать, когда Дмитрий подошел к стойке с цветами, но тот его опередил:

— Молчи, Христа ради.

Трактирщик весело фыркнул, но рвущееся с языка замечание удержал при себе. Бросил только:

— Давай в воду поставлю, чтоб не завяли.

"Мамонтова горка" в это время почти пустовала, так что подниматься наверх Дмитрий не стал. Если бы Игнат начал подтрунивать и задавать неуместные вопросы — ушел, но тот проявил понимание и завел безобидный разговор. Так Косоруков и остался коротать время — за неспешной беседой и, в моменты ее затишья, бесплодными попытками придумать решение проблемы с колдуном. Попытался пока про военные годы вызнать, но Игнат только ухмылялся насмешливо и отсылал с вопросами к Анне — она, мол, начальница. Сговорились, что ли…

Набель, как и обещала, пришла вскоре после полудня. Она сегодня утром тоже не удержалась и первым делом отправилась разговаривать с ведьмой, и ей повезло больше, чем Дмитрию, потому что Джию она застала. Узнала немногое, но одним странным открытием отчаянно захотелось поделиться с Косоруковым. Настолько остро, что она насилу удержалась от преждевременного к нему визита. Еще большой вопрос, что ее на самом деле влекло — расследование или желание увидеть охотника.

Но волевым усилием она заставила себя переступить через это желание и заняться делами в управе, рутинные обязанности с нее никто не снимал. Да, перед началом расследования градоначальница предупредила всех, что берет нечто вроде небольшого отпуска, но позволить себе полностью выпасть из служебных дел не могла: некоторые вопросы без нее решить было нельзя. Им и пришлось посвятить утро вместо приятной компании Косорукова — бумажной рутине и отряду стражи из Хинги, который приехал за бандой, оказавшейся весьма известной в окрестностях и попившей у жителей немало крови.

Собираясь после всего этого на встречу, Набель поначалу хотела ехать как обычно: штаны, рубашка, куртка — отличные вещи для прогулки верхом. Но, немного поколебавшись, выбрала другое.

Дмитрий удивился бы и, наверное, даже не поверил, если бы она об этом сказала, но Анна любила платья и красивую одежду. Просто видел он ее до сих пор почти исключительно в выездном варианте, ну не в цветном шифоне же за колдуном по лесам гоняться.

А сегодня она волновалась и даже отчаянно трусила и, чтобы хоть немного отвлечься от этих переживаний и добавить себе уверенности, решила одеться понаряднее.

И не только ради этого, конечно. Красивой быть хотелось для него. Чтобы смотрел с восхищением, брал за руку — вот так бережно, как вчера во время прощания, — но только чтобы и она чувствовала себя в этот момент соответственно. Не испытывала неловкость за собственные грязные пальцы и пропыленные рукава, а радовалась теплу большой мужской ладони. И наконец уже перестала так волноваться.

Анне не свойственно было долго переживать и терзаться сомнениями. Она предпочитала принять решение и следовать ему — так научил отец, да и во время войны так привыкла, а после не было нужды отвыкать. Но сейчас, с Дмитрием, впервые за последние годы сильно волновалась и не могла безоговорочно следовать плану.

Как он отреагирует? А вдруг она принимает желаемое за действительное и не так уж симпатизирует ей охотник? Да, как женщина она его привлекает, в этом была не одна возможность убедиться. Но достаточно ли этого? А если он не поймет, рассердится и не пожелает с ней больше знаться? Нет, он наверняка рассердится, она бы тоже рассердилась, но насколько?..

Если бы у нее было больше романтического опыта общения с мужчинами, может, сейчас было бы легче. Но опыта такого не было, а руководствоваться чужим… Она доверяла Джие, та была взрослой и мудрой женщиной, но сейчас почему-то совсем не хотелось с ней советоваться. День назад Анну совсем не смущало наличие у ведьмы своих серьезных проблем с личной жизнью, а сегодня вдруг это показалось важным.

Первое замужество у Джии вышло настолько неудачным и оставило такой след в душе, что ведьма предпочитала обходиться без мужчин вовсе. Только священника привечала, который был ее другом и просто по природе своей не мог кого-то всерьез обидеть. Так что в свой утренний с ней разговор Анна даже не стала рассказывать о собственных планах на день: Шаоци знал, а все остальное не играло роли.