Стихия духа

Мнение, внимательность. И постоянно сдавали себя с потрохами. Оказывается, эльфы грешили теми же пороками, о чем столь красноречиво говорила волна подозрительности и страха, бушевавшая на лице Орлиэна.

– Я понимаю, что вы не можете отправиться в родной мир с пустыми руками, чтобы решить проблему доступными там методами, – так же уверенно продолжил юный король. Он протянет руку помощи, проявит невиданную лояльность, граничащую с поражением, и отыграет свой единственно возможный ход. – Поэтому я предлагаю вам своего самого преданного человека, и в случае неприятного исхода событий… Что ж, он станет вашим заложником, что уравновесит наши позиции.

Орлиэн удивленно округлил глаза и громко набрал полную грудь воздуха. Такой наглости от людей он явно не ожидал.

Глава 4. Граница

Дождливая, промозглая весна доканывала. Она ледяными каплями стучала по напряженным нервам, давила вечно пасмурным небом, холодком забиралась под самые теплые меховые плащи. В целом портила настроение и без того не слишком радостным путникам. И лишь Газарт постоянно пребывал в прекрасном расположении духа. Он мог целый час рассуждать о прелестях самой гадостной погоды, находя изысканные ноты жизни даже в пустынных полях. Причем его совершенно не смущало полное неприятие публики, он продолжал свои восторженные проповеди в полной тишине. Не мешали ему и растущие на руках язвы, уже достававшие до локтя, которые он не забывал регулярно демонстрировать окружающим. Разжалобить подобным Рида или Адалию было невозможно, но он не оставлял попыток.

Некромант казался либо непроходимым глупцом, либо законченным оптимистом. Учитывая предыдущую историю их знакомства, Эрин не верила ни в один из вариантов. После того как он осадил ее в первое утро, она старалась не ввязываться с ним в споры. Пусть это и выглядело как позорная капитуляция, но напороться на повторную отповедь ей не хотелось. В конце концов, в словах Газарта было здравое зерно. Нужно быть совершенно непроходимой дурой, чтобы не понять этого. А если бы она вдруг таковой была, то гробовое печальное молчание спутников развеяло последние сомнения.

Проклятый мир не крутится вокруг нее одной. Он не жесток, он попросту равнодушен.

А еще ей казалось, что Рид хочет поговорить. За этот день он несколько раз подъезжал совсем близко и будто уже был готов сказать что-то. Важное или нет, Эрин не знала. В первый раз, вскоре после выезда, она сама рванула лошадь вперед. Выслушивать упреки или (быть не может, но все же) пустые утешения еще и от него она не выдержит. Остальные попытки он обрывал сам, так и не начав разговор. К вечеру она была точно уверена, что Даниэль больше не злится на нее. Но так и не понимала, откуда эта уверенность.

Ставшая столь привычной отчужденная маска наемника спала. Эрин не могла точно сказать, как давно. Но у тюрьмы ее уже не было. Кто теперь ехал с ней рядом? Тот самый Даниэль, который расспрашивал ее о семье полтора года назад? С которым было так хорошо и весело просто быть рядом. Ради которого она хотела стать лучше, но так крупно облажалась. Который с искренней болью и яростью рассказывал про бывшую невесту, будто доставал на свет самые сокровенные струны души.

Но вот она, Адалия, его бывшая невеста, спокойно едет рядом. И он больше не зол на нее – растерян, напряжен, печален, но никак не зол. Неужели ей вновь удалось его провести? Его и всех окружающих, включая саму Эрин.

– Далеко нам на север? – неожиданно заговорил Даниэль. Его спокойный тон, обращенный к Адалии, подтверждал догадки, но не давал ответов на главные вопросы.

На широкой дороге все четверо ехали почти рядом. За мрачно-серыми облаками весеннее солнце покинуло горизонт, и тягучие сумерки сгущались вокруг путников. Даже Газарт, не замолкавший весь день, уже полчаса сонно клевал носом. Но никто не спешил объявить привал.

– Я не была там с самого детства и плохо помню дорогу. Дня четыре после того, как пересечем границу Весталии и вернемся в Авелор. За первым горным хребтом.

– А мне казалось, что замки демонологов должны быть южнее. Где-то ближе к пеклу, – вновь подал голос Газарт.

– Не важно где, лишь бы подальше от охочих глаз, – отрезала Нимира.

Вот кто был по-настоящему мрачен. Такой Эрин свою наставницу еще не видела. Спокойной, злой, уверенной, целеустремленной, веселой и доброй, но эта новая печальная Адалия будто потеряла какой-то стержень внутри. Она по-прежнему шла к цели, но при этом будто утопала в апатии.

Эрин чувствовала себя так после недавних событий в Горне, но в отличие от Нимиры не могла даже подняться с кровати. Что бы ни случилось у наставницы, силой духа этого человека Эрин всегда восхищалась.

– Может, остановимся на ночь? – робко выдала она спустя еще полчаса. Они медленно брели по опушке небольшого леса, где-то рядом с границей Авелора. После целого дня молчания язык еле ворочался.

– Границу лучше пересекать утром, согласен, – Рид осадил лошадь. – Переход будет не из легких.

– Ночевать под открытым небом? Не хотелось бы… – устало произнесла Адалия, но тоже остановилась.