Эрин испуганно взглянула сначала на него, а потом на свои руки. В них медленно возвращался розоватый тон, сменяя пепельно-белый, высохший, чужой. Локон, упавший на плечо, целиком поседел. Она в ужасе перебрала волосы, но они были прежнего золотистого цвета.
На этот раз каменная стена, выстроенная в сознании с помощью наставницы, не рухнула. Но будто несколько крохотных кирпичиков свалилось в бездонную пропасть. И сквозь них просочился вековой холод.
– Не спорю, это было эффектно, но ты должна себя контролировать, – уже спокойней произнес некромант. – Даже в мои планы не входит выпускать монстра из табакерки так рано.
– Ты не заботился об этом, когда убил моего отца и выпустил меня на поле битвы.
– Нужно было остановить эту войну. Кошмары? – печально уточнил Газарт. – Я помню, у меня тоже когда-то были. Малышка, это проходит, поверь мне. Кто-то должен выбирать. Кто-то должен умирать за других. Так устроена жизнь, крошка Дорс Велен.
– Ты стараешься казаться лучше, рассказываешь про добро и всеобщее благо… Но чем ты отличаешься от обычного тирана, без разбору убивающего людей?
– С тобой я больше не пытаюсь кем-то казаться. Мне искренне жаль, что обойтись без жертв не вышло. Мне жаль и больно, не меньше, чем тебе.
– Больно? – недоверчиво переспросила Эрин. Ему… больно? Это шутка?
– Если я умею жить со своими чувствами, продолжать идти и не падать в пучину самоистязаний, плюнув на свои цели, это не значит, что чувств у меня нет. Я больше не вижу кошмаров по ночам, потому что живу в кошмаре наяву уже две сотни лет.
– Ты жестокий, ты не считаешься с чужим мнением. Даниэль прав, под твоими ногами пепел.
– За моей спиной тысячи жизней, сотни тысяч сломленных душ, бьющихся в отчаянии, которые могут надеяться только на меня. И я боюсь представить, что еще могут подкинуть нам судьба или боги, если я на секунду замру. Я считаюсь с чужим мнением, сейчас я слушаю тебя, слушаю Рида и Адалию. Но времени остается все меньше, ты сама это чувствуешь. И есть путь, который необходимо пройти. Путь для нас двоих.
Он покрутил все еще полный бокал в руках. Ветер за порогом почти утих, и лишь мерный треск поленьев в камине нарушал тишину. Эрин не хотела отвечать. Она боялась всего, что теперь мог выдать некромант. Боялась потому, что не хотела признавать – она понимала его. В глубине души она чувствовала, что перед ней не злодей, которым она пыталась его видеть. Но эти мысли нельзя пускать глубже, слишком быстро они могли дать корни.
Поэтому графиня поднялась и отправилась наверх не прощаясь. Общение с этим человеком опасно. Пусть он и удержал ее от очередного падения в пропасть…
– Эрин, – сказал он вслед. Она замерла, но не обернулась. – Внутри я кричу каждую секунду. Но это не мешает мне продолжать.
На втором этаже было около десятка комнат, поэтому она выбрала наугад первую же открытую дверь. Внутри оказалась огромная кровать, в маленьком камине приветливо полыхал огонь. Скинув меховой плащ, Эрин забралась под толстое одеяло прямо в штанах и рубашке, но сон не шел к ней.
Она слышала, как следом поднялся Газарт и занял соседнюю комнату. Как Рид в одиночестве спустился вниз. Как тихо копошились невидимые слуги, подкладывая дрова в камин, чтобы свет не гас. Как через час ветер поднялся с новой силой, а Даниэля все не было…
Он пришел посреди ночи. Тихо открыл дверь ее комнаты, скинул на пол дорожный плащ и забрался рядом под одеяло. Его рука приятной, успокаивающей тяжестью опустилась сверху. И только тогда Эрин уловила сильнейший запах спиртного, исходивший от него. Уснул он мгновенно.
Он ждал их в паре сотен шагов от входа. Как тень, замершая на белоснежном холме. Рядом с ним лежали трупы четырех обезглавленных лошадей. Но проникнуть в дом, зачарованный демонологами древности, он не мог. Абсолютно спокойное выражение лица не выражало ни единой эмоции. Он догнал свою цель и не сомневался в победе.
– Нам не справиться, – напряженно сказала Адалия, первой выглянув за порог. – На нем сильнейшая защита. Я не встречала такого прежде.
Следом за ней выглянул Рид. Черная тень скрутила мага из Отряда Воли. Мир посерел, но мгла быстро рассеялась. А преследователь так и остался стоять в одиночестве на холме. Даниэль болезненно поморщился.
ebooksa