– И это меня пугает, потому что из-за упомянутых проблем с доверием я только утрачиваю веру в себя и собственные чувства, а это может означать только то, что я причиню тебе боль. Снова. Мне не хочется видеть, как ты плачешь. Это разрывает мне сердце. Я идиот, и мне очень жаль.
Я закрыла глаза, чтобы больше не видеть, насколько он ранимый. Хейден перечислял причины, почему он не должен мне нравиться. Причины, из-за которых я не брошусь к нему в объятия, хотя мне этого хотелось всем моим существом.
– До тебя у меня был план, – начала я медленно. – Я знала, чего хотела. И думала, что знала себя. Знала, как пройдет каждая неделя из следующих четырех лет моей жизни. Но теперь у меня нет ни соседки, с которой я собиралась вместе жить в колледже, ни парня, ни плана. Все пропало. А я больше не знаю, чего хочу.
– Ты не знаешь, чего хочешь? – Его голос стал хриплым.
Я открыла глаза, ожидая увидеть, что он смотрит на меня своим выразительным взглядом, который он довел до совершенства после выпускного, но ошиблась. Я встретила ласковый и открытый взгляд. Не притворный. Я покачала головой:
– Нет, я знаю, чего хочу. Я хочу пойти в университет, с соседкой, которая, как я думала, у меня есть, или без.
Он кивнул.
– И я воспользуюсь стипендией, чтобы изучать политологию, и надеюсь, что однажды смогу хоть немного изменить мир.
Он улыбнулся.
Я сделала шаг к нему и, когда он не отступил, сделала еще один. Затем положила руки ему на плечи:
– И я хочу…
Хейден выдохнул, все его существо, казалось, расслабилось.
– Не делай этого, если это только ради игры, – повторил он мои слова, произнесенные во время вечеринки Ив.
Я улыбнулась:
– Это не ради игры. – Прижала ладони к его щекам и приподнялась на цыпочки.
Прежде чем наши губы встретились, он сказал:
– Мне кажется, мы так долго шли к этому поцелую. Думаю, не важно, каким он окажется, я все равно тебя разочарую.
Я засмеялась:
– Сыграем в «Двадцать вопросов»?
– Как это отразится на нынешней ситуации?