— А почему именно к Свиридову?
— Он ведет дело о нападении на меня.
— Хочешь сказать, Киреев имеет к этому отношение?
— Есть такое подозрение…
— Почему же ты сам к нему не пойдешь?
Это хороший вопрос. И в самом деле — почему я сам не пойду к следователю и не расскажу ему все, что мне известно? Раньше мне мешало то, что у Рогоносца были мотивы личной мести и я не хотел впутывать в эту историю химичку, ибо это не по-мужски, но теперь понятно, что меньше всего капитан руководствовался желанием поквитаться со мною за поруганную честь. Не исключено, что он до сих пор не знает, что супруга ему изменила с физруком. Следовательно, у него есть какие-то иные причины. И вот эти-то причины я и хочу выяснить.
— Мне хочется сначала получить надежные доказательства, — произнес я вслух, — а уж потом идти к следователю.
— То есть, на тебя лучше не ссылаться? — уточнила Екатерина Семеновна.
— Именно так!
— Хорошо, — кивнула она. — Я расскажу лишь о том, что знаю сама.
— Только постарайся сделать это так, чтобы твой муженек не пронюхал… Кстати, что за вещество ты использовала для слежки?
— Радиоизотоп таллий двести четыре, период полураспада всего двенадцать дней, — сказала химичка. — Я нанесла их на шины его служебного автомобиля.
— А это не опасно?
— Нет. Количество совершенно ничтожное, дающее излучение немногим выше естественного радиационного фона. При рентгеноскопии применяют гораздо более мощные изотопы.
— А где ты их взяла?
Екатерина Семеновна усмехнулась.
— Так, подарок одного друга…
— Все равно, будь осторожнее со своим Киреевым.
— Думаешь, он может сделать со мной что-нибудь плохое?
— Думаю, что может.