На ум приходит сразу уйма вариантов, но все они сейчас не кажутся привлекательными. Не знаю, почему я это делаю, но, похоже, остановиться не могу. Брюнетка показывает дорогу к мотелю, и я паркуюсь в темной аллее, где тачку не видно из номеров.
— Ну что ж, я частенько это слышу, — говорит она и выходит из машины.
Я иду за ней к номеру в углу. Тротуар перед мотелем едва-едва освещен разбитыми фонарями. У брюнетки длинные ноги. Она слегка хромает. Как раненая газель.
— Довольно тихое местечко, — замечаю я, и собственный голос кажется мне хрустом щебня под ногами.
— Здесь нам никто не помешает, сладенький, — говорит она. — Можешь шуметь, как тебе вздумается.
Она открывает дверь, включает свет. Номерок тесноват. Спальня, ванная, зеленый ковер родом из шестидесятых. На столе в углу стоит пустая бутылка «Столичной», на прикроватной тумбочке — упаковка презервативов.
— Может, нам с тобой… — Брюнетка замолкает на полуслове, впервые видя меня на свету. — Так-так, — говорит она. — Ты на чем-то сидишь? Это ничего, правда, но я не хочу никакого дикого дерьма. Понял?
Понятия не имею, что она несет, пока не замечаю себя в зеркале напротив кровати. Выгляжу хуже некуда. Рожа осунулась, стала на оттенок бледнее рыбьего брюха. Кожа вокруг глаз и рта стянулась.
— Все нормально, — говорю я. — Я на минуту. — Иду в ванную и закрываю за собой дверь.
Бог знает сколько времени пялюсь на себя в зеркало. Прямо на глазах лицо вваливается. Смахивает на фильмы, которые показывают в школах. Типа как в ускоренном времени растут грибы.
Шкура становится серо-зеленой, проседает вокруг глаз, отступает от ногтей. Морда покрывается пузырями с желтым гноем. Кожа на щеках разрывается, оттуда сочится густая хрень.
За какие-то две минуты я превратился в трехнедельный труп.
Живот скручивает в узел. Я сгибаюсь в три погибели. Господи, я готов стены сожрать.
Или что-нибудь еще.
Надо уходить. Убраться от шлюхи в комнате куда подальше, или, блин, не знаю, что сделаю.
Выйти отсюда можно только через дверь, ну или просочиться через вытяжку над унитазом. Радости, конечно, мало. Может, получится как-то промчаться мимо шлюхи, отпихнуть ее с дороги и попасть на улицу до того, как станет намного хуже.
— Ты там как, сладенький? — кричит она из-за двери.
— Не входи, — отвечаю я, но вместо голоса слышу пыхтящий скрежет. Язык распух, стал слишком скользким. Выпадает какой-то коренной зуб.
Шлюха распахивает дверь. Я хватаюсь за ручку, готовясь сделать отсюда ноги. Она присматривается ко мне и вопит.
Перед глазами стоит образ Хулио, который трясет бармена и явно собирается разворотить ему грудину.
ebooksa