Можно предположить, что раз наша жизнь зависит от пяти главных органов, то от них же зависит и наша смерть. Благодаря чудесам современной медицины мы можем пересаживать четыре из них: сердце, легкие, печень и почки. Но самый главный орган, мозг – основной командный центр, руководящий всеми остальными органами, тканями и клетками нашего тела – до сих пор заменить никому не удалось. Похоже, что жизнь и смерть зависят от тех самых нейронов (я же говорила, что у них особая роль!).
Наши тела меняются не только в процессе жизни, но и после смерти. Когда начинаются процессы, связанные с организменной и клеточной деконструкцией, мы распадаемся на химические элементы, из которых когда-то были созданы. Для этого существует целая армия волонтеров, всегда готовых к услугам – более 100 миллиардов бактерий, живущих в человеческом организме, которых до тех пор сдерживала работающая иммунная система. Как только среда меняется и успешное оживление или реанимация организма становятся невозможны, бактерии принимаются за дело. Теперь факт смерти подтверждается тем, что жизнь уже не возвратить.
В большинстве случаев, например, когда мы умираем дома, в окружении родных или в больнице, под присмотром врачей, время смерти заведомо известно. Однако если человек умирает один, либо тело внезапно обнаруживают при подозрительных обстоятельствах, время смерти приходится устанавливать особо, в соответствии с юридическими и медицинскими формальностями. Мы определяем его по информации, которую хранит организм. Судебный антрополог должен знать не только, как устроено тело, но и что с ним происходит после смерти.
Существует семь стадий посмертных изменений трупа. Первая – «pallor mortis» (буквально – «мертвенная бледность»), наступает в течение нескольких минут и остается заметной примерно в течение часа. Именно ее мы имеем в виду, когда говорим, что кто-то «побледнел, как мертвец». Когда сердце прекращает биться, капилляры перестают заполняться кровью – она отливает от поверхности кожи и начинает стекать вниз по телу под воздействием гравитации. Поскольку это явление наблюдается на самых ранних стадиях посмертных изменений, такая бледность не может считаться прямым указанием на время смерти. К тому же этот фактор весьма субъективный и не поддается точному определению.
Вторая стадия, «algor mortis» («смертельный холод» или «охлаждение трупа»), наступает, когда тело начинает остывать (бывает, правда, что оно, наоборот, нагревается – в зависимости от условий среды). Температуру тела обычно замеряют ректально, поскольку кожа остывает – или нагревается – быстрее, чем внутренние ткани. Хотя темпы падения ректальной температуры относительно стабильны, невозможно узнать, была ли нормальной температура тела на момент смерти. На нее могут влиять самые разные факторы, включая возраст, вес, наличие заболеваний или прием лекарственных средств. При некоторых инфекциях или реакциях на медикаменты температура поднимается, равно как при физических нагрузках или интенсивной борьбе непосредственно перед смертью. Более низкие показания наблюдаются, например, в состоянии глубокого сна. Поэтому и температура не является точным указанием на время смерти.
После смерти на темпы охлаждения трупа сильно влияет температура воздуха. Например, там, где она превышает 37 °C, труп не будет остывать, поэтому установить время смерти по этому показателю не удастся. Очевидно также, что по прошествии определенного времени оценка температуры тела не даст достоверных сведений, так как труп постепенно адаптируется к температуре окружающей среды.
Через несколько часов после смерти мышцы начинают сокращаться и наступает третье – временное – посмертное изменение, «rigor mortis» или трупное окоченение. Сначала, по истечении примерно пяти часов, оно захватывает мелкие мышцы, а затем распространяется на крупные, достигая своего пика в интервале с двенадцати до двадцати четырех часов после смерти. Когда мы умираем, насосный механизм, удерживающий ионы кальция вне мышечных клеток, перестает функционировать и кальций просачивается через клеточные мембраны. Это приводит к сокращению волокон актина и миозина в мышцах, отчего те застывают в напряженном положении. Поскольку мышцы связаны с суставами, суставы тоже могут согнуться и оставаться ригидными в течение нескольких часов. Далее напряженные мышцы начинают расслабляться из-за химических процессов, происходящих в теле, а суставы снова обретают подвижность. Именно этим объясняется редкий, но достоверно зафиксированный феномен, когда мертвецы вдруг вздрагивают или шевелятся. Однако садятся на каталках и громко стонут они только в фильмах ужасов – можете мне поверить.
Признаки изначальной подвижности, затем окоченения и восстановления подвижности можно использовать при установлении времени смерти, но на их протяженность оказывает действие большое количество переменных, а порой окоченение не наблюдается вовсе. Например, оно часто отсутствует у новорожденных и очень пожилых людей. При высоких температурах оно развивается быстрее, при низких – запаздывает. В числе факторов, заметно влияющих на него, некоторые яды (стрихнин ускоряет наступление окоченения, а угарный газ замедляет). Окоченение наступает быстрее, если перед смертью имела место физическая активность, и не наступает вообще в случае утопления в холодной воде. Поэтому еще раз – окоченение не является неопровержимым указанием на время смерти, вне зависимости от того, что говорят в детективных сериалах.
Поскольку сердце больше не бьется, наступает четвертая стадия посмертных изменений – livor mortis, или появление трупных пятен. Кровь начинает оттекать под воздействием гравитации вниз по телу практически сразу после смерти, еще на стадии pallor mortis, но пятна проступают только спустя несколько часов.
Более тяжелые красные кровяные тельца проникают через сыворотку и скапливаются на нижнем, относительно положения тела, уровне, в соответствии с законами тяготения. Кожа на этих участках в результате их скопления приобретает темно-красный или фиолетово-синий оттенок, так что трупные пятна ярко выделяются на фоне более бледной кожи выше. Если кожа соприкасается с поверхностью (например, когда тело лежит на спине), кровь вытесняется из тканей в прилегающие участки, на которые не оказывается непосредственного давления. Поэтому зоны контакта по сравнению с пятнами выглядят бледней.
Пятна полностью формируются в течение примерно двенадцати часов. Далее они фиксируются и могут служить важной уликой при установлении причин смерти. Они указывают на то, в каком положении находилось тело непосредственно после смерти, и помогают установить, перемещали его или нет. Тело с пятнами на спине, лежащее тем не менее лицом вниз, определенно переворачивали. Если человека повесили, кровь скапливается в нижних сегментах всех четырех конечностей и по пятнам, которые там все равно проступят, можно будет понять, что после смерти труп сняли с петли.
Относительно новую область исследований представляют собой недавно открытые некробиомы – колонии бактерий, растущие в мертвом теле. Ученые, исследовавшие образцы бактерий из ушей и ноздрей трупов, обнаружили, что с помощью секвенирования их ДНК можно определить время смерти с большой точностью – вплоть до нескольких часов, даже если она наступила несколько дней или недель назад. Если данные исследований лягут в основу нового метода определения времени смерти, и он не окажется слишком дорогостоящим, то вскоре этот новый парень вытеснит со сцены своих братишек, Pallor, Algor, Rigor и Livor.
Если тело не было обнаружено в ходе описанных четырех стадий, оно начинает очень неприятно пахнуть. На пятой стадии – гниения – клетки постепенно утрачивают структурную целостность и их мембраны разрушаются под воздействием кислотной среды телесных жидкостей. Этот процесс называется аутолиз (буквально, саморазрушение), и в ходе него складываются идеальные условия для размножения анаэробных бактерий, поглощающих клетки и ткани. В результате высвобождается большое количество химических веществ, включая пропионовую кислоту, молочную кислоту, метан и аммоний, по запаху которых обычно и находят разлагающиеся тела, которые были спрятаны или небрежно похоронены. Все мы знаем, как специально обученные собаки разыскивают трупы. Обоняние у них примерно в тысячу раз чувствительнее человеческого, поэтому они легко обнаруживают эти вещества даже в небольшой концентрации. Собаки – не единственные, кто отличается острым обонянием: крыс, например, тоже тренируют реагировать на запах разложения, как и – вы не поверите! – обычных ос.
По мере дальнейшей выработки газов труп начинает раздуваться и – когда некоторые пахучие субстанции, такие как кадаверин, скатол и путресцин, достигают высокой концентрации, – привлекает к себе насекомых. Мясные мухи чуют запах разложения уже через несколько минут после смерти и кидаются искать его источник, чтобы отложить там яйца – обычно в отверстиях, например в глазницах, ноздрях и ушах. Запах разложения проникает повсюду, так что насекомые устремляются к нему в надежде отыскать пищу для себя и своего будущего потомства. Давление в гниющих тканях нарастает и может приводить к протечкам жидкости из отверстий и даже к разрывам кожи, которые становятся новыми воротами для насекомых и прочих падальщиков. Цвет кожи постепенно меняется, становясь темно-фиолетовым, черным или грязно-зеленым, словно заживающий синяк, в результате распада побочных продуктов дегенерации гемоглобина.
Активное и далеко зашедшее разложение, шестая стадия, начинается, когда трупом завладевают полчища личинок. Они начинают в буквальном смысле прогрызать себе дорогу через ткани, которые становятся их источником пищи. Совместными усилиями насекомых, животных и растений поглощаются все мягкие ткани. В процессе вырабатывается значительное количество тепловой энергии: 2500 личинок своей деятельностью поднимают температуру в тканях на 14 °C относительно температуры окружающей среды. Однако при температуре выше 50 °C они сами умирают, поэтому, когда данное значение подходит к критическому, масса личинок разделяется на несколько более мелких групп в попытке охладиться. Именно это постоянное движение и активность описываются всякими цветистыми эпитетами типа «копошащейся массы червей».
Седьмая, финальная стадия – это скелетирование, когда все мягкие ткани исчезают, а остаются только кости и, в некоторых случаях, волосы и ногти, состоящие из инертного кератина. В зависимости от условий среды и временных сроков, кости тоже могут разрушаться. Мы распадаемся на элементы, из которых образовались на старте жизни. Минеральные ресурсы планеты не безграничны, и все мы состоим из возобновляемых материалов, которые должны вернуть в химический котел.
Как же долго идет процесс разложения? Здесь нельзя ответить однозначно. В некоторых регионах Африки, где полно насекомых, а температура очень высока, человеческое тело может превратиться в скелет всего за семь дней. На холодных пустошах Шотландии этот процесс занимает пять лет, а то и больше. На темпы разложения влияют климат, доступ кислорода, причина смерти, условия захоронения, воздействие насекомых, доступность для падальщиков, количество дождей и даже одежда. Неудивительно поэтому, что в некоторых случаях достоверно определить время смерти никак нельзя.
Тот факт, что разложение можно приостановить или ускорить, случайно или намеренно, также влияет на достоверность предположительного времени смерти. Замораживание останавливает разложение практически полностью, и если тело не подвергается периодическому оттаиванию, то остается сохранным много веков. С другой стороны, сухой жар, обезвоживающий ткани, также помогает трупу сохраниться. Благодаря ему, в частности, до наших времен дошли мумии в Синьцзяне и в пещере Фаллон в Неваде. Химические вещества помогли сохраниться знаменитым египетским мумиям, в частности Рамзеса и Тутанхамона. Из их тел удалили внутренние органы, а полости заполнили травами, специями, маслами, смолами и природными солями, то есть провели сложные бальзамирующие процедуры.
Погружение в воду, как в случае с телами утопленников из торфяных болот, может прерывать аэробную активность. Тело становится стерильным, и хотя со временем кислая среда болота размягчает скелет, труп сохраняется неизменным, с темно-коричневой «дубленой» кожей, еще много веков. При подходящих условиях – определенной температуре, кислотности и в отсутствие кислорода – жир в теле не гниет, а омыляется, превращаясь в так называемый жировоск, который обволакивает ткани и защищает их от разложения. «Бриенц», обезглавленный труп мужчины, полностью покрытый жировоском, был обнаружен в 1996 году в Бриенцском озере в Швейцарии. Анализ показал, что он утонул там в XVIII веке и тело полностью поглотили донные осадки. Однако в результате двух незначительных землетрясений, случившихся в регионе, труп освободился из плена и всплыл на поверхность.
Некоторые ученые призывают к созданию дополнительных исследовательских полигонов – широко известных под неприятным названием «трупная ферма», – на которых тела оставляют на открытом воздухе для изучения процессов распада. В США таких ферм пять, и еще одна в Австралии, так что я не поддерживаю идею учреждения в Британии новой. Аргументы, которые выдвигаются в ее пользу, меня не убеждают. Пока что мы используем тела животных, чей организм по своему устройству ближе всего к человеческому, например свиней, и свидетельств в пользу того, что такие данные недостаточно адекватны, практически нет, как нет и подтверждений тому, что исследования на человеческих трупах позволят точнее устанавливать время смерти. Мне нужно нечто более весомое, чтобы пересмотреть свою позицию. Саму концепцию «трупных ферм» я считаю жестокой и страшной и испытываю огромную неловкость, когда меня приглашают посетить одно из таких мест чуть ли не в качестве туристического аттракциона. Меня часто спрашивают, почему у нас в Британии нет «трупных ферм», но я считаю, что гораздо правильнее будет спросить, зачем они нам нужны и хотим ли мы их.