Магия крови

Драко вошел в ванную и буквально через секунду вернулся с двумя пузырьками жидкости. Один — выпил он, другой — протянул Гермионе. Вне всяких сомнений, какое-то противозачаточное зелье, его собственная разработка. Он серьезно относится к этому. Они никогда не заходили дальше этого момента, и Гермиона была взволнована и крайне возбуждена.

Он снял брюки, оставшись в одних боксерах. Он наслаждался ею. Она лежала на кровати в одном нижнем белье, и, черт возьми, была прекрасна. И была его. Его пробрала дрожь от этой мысли. Он забрался на кровать у ее ног, поднимаясь вверх и целуя каждый дюйм ее кожи, пока не добрался до губ. Гермиона уже задыхалась от возбуждения, ее руки мгновенно обвили его шею, и она углубила поцелуй. На что он одними губами улыбнулся.

— Гермиона, я люблю тебя, — прошептал он.

— Драко, давай покончим с играми, — тихо сказала она. — Я хочу, чтобы ты принадлежал мне. Я же принадлежу тебе еще со времен Церемонии. Я люблю тебя. Всего тебя.

— Никаких больше игр. Ты — моя, я — твой. Я всегда был твоим. Я боюсь того, что это может значить, но я не сдамся. Никогда. Я люблю тебя.

Он очень страстно ее целовал, его член был прижат к ее бедру, и он отчаянно нуждался в ней. Он так долго себя сдерживал, что был готов просто сорвать с нее одежду и вколачиваться в нее что есть силы, но здравый смысл подсказывал, что это не лучшая идея. Не прерывая поцелуй, он провел рукой по ее выгибающейся спине и растегнул лифчик. Гермиона быстро избавилась от ненужной между ними ткани и прижалась к нему грудью. Стон, который он издал, был просто нечеловеческим. Ее кожа была мягкой и теплой с едва ощутимыми мурашками. Эта мелкая дрожь, исходящая от нее, дала ему понять, что она чувствует такое же напряжение.

Он немного спустился, чтобы поцеловать ее щеку, подбородок и, наконец, эту прекрасную ямочку на шее. Она опустила руку и провела пальчиками по его такому напряженному члену. Его резкий вздох заставил Гермиону улыбнуться.

— Если ты продолжишь в том же духе, я никогда не доберусь до того, о чем так мечтаю.

В ответ Гермиона с силой обхватила его напряженный ствол, сжала его и выгнулась так, что ее набухшие соски впились ему в кожу.

— Гермиона, — простонал он.

— Я хочу тебя. Сейчас, — сказала она с придыханием.

Эти слова окончательно лишили рассудка Драко. Одним резким движением он спрыгнул с кровати и порвал свои боксеры, пока девушка, лежа на кровати, сняла трусики и швырнула их на пол.

Его дьявольская улыбка заставила Гермиону задыхаться от предвкушения того, что сейчас произойдет. Он вернулся в постель, он был нежен. Она наслаждалась каждой минутой, проведенной с ним. Его губы изучали ее и брали то, чего он отчаянно желал. Сексуальное напряжение в комнате опьяняло. Она неистово гладила его член, вдыхая стоны, которые исходили от него. Он прижимался к ней, ощущая, насколько она уже была мокрой для него. Затем он просто перехватил ее руку и прижал ее к постели над головой Гермионы, а второй рукой он запутался в ее волосах, запрокидывая ее голову назад. В этот момент он немного отодвинулся вниз и вошел в нее, полностью заполнив ее такое сладкое пространство собой. Она вздрогнула под ним, это заставило Драко остановиться.

— Ты в порядке? Я не мог больше ждать…

— Еще. Я хочу еще, — она крепко сжимала его руку, и он улыбнулся.

После второго мощного толчка Гермиона простонала его имя. Она обвила ногами его талию, и он полностью раcтворился в ней. Не отпуская ее руки, он двигался вперед-назад, подстроившись под ее ритм.

Не было ни разговоров, ни романтических фраз. Только удовольствие. Только необходимость владеть другим. Их неоспоримая жажда была просто отчаянной. Гермиона тяжело дышала, а Драко входил каждый раз все глубже и глубже. Он чувствовал ее напряжение, знал, что она уже близко. Она кричала, заставляя его входить еще глубже. Наверняка на его спине останутся отметины от ее впившихся ногтей. Ему нравилось это чувство — чувство освобождения. Когда оба были практически на пике наслаждения, они закрыли глаза, чтобы момент был еще более интимным.

Драко почувствовал, как все ее тело содрогнулось, как она достигла своего апогея. Он упал на нее сверху, его кожа блестела от пота, а волосы Гермионы липли к ее лицу. Они лежали так, пока их дыхание не восстановилось, затем он отпустил ее руку, чтобы она убрала волосы с лица.

— Господи, Гермиона, — простонал он.

— Ты читаешь мои мысли, — он перекатился на кровать и повернулся к ней лицом. — Я люблю тебя, — прошептала она.