— А с того, что если вы их не унесете, всем придется уползать на карачках, — шлепнул я клинком ему по щиколотке.
Двое переглянулись, видимо, взвешивая все возможные варианты.
— Мы заберем их! Только не трогай, — сказал второй, который до этого молчал. — Я сбегаю за машиной.
Судя по всему, во всех вариантах, кроме одного, был плохой исход.
Через минуту подъехало какое-то самодельное корыто, которое и машиной стыдно назвать. Они закинули товарищей на заднее сиденье.
— Ты же аристократ? Как твоя фамилия, чтобы знать, кому памятник ставить? — спросил бандит напоследок.
— Кузнецов, моя фамилия!
Машина издала жалобный пердеж и с натугой тронулась, скрипя всем, чем можно.
— Боже, легче добить эту умирающую лошадь, — фыркнула Лора, наблюдая, как это ведро поворачивает за угол.
До отлета оставалось все меньше времени, а мне еще надо доехать до Красноярска.
Я вызвал такси и поднялся за Евой.
Дверь соседей квартиры открылась, оттуда выглянул испуганный мужчина, а за ним и жена.
— Зачем вы это сделали? — подозрительно посмотрел на меня отец семейства.
— Как зачем? — всплеснул я руками. — Они же шумели, и пришлось попросить убавить громкость.
— Вы в своем уме⁈ — воскликнула женщина. — Они же вас убьют!
— Неа, — помотал я головой, вытаскивая в коридор огромный сверток и закидывая его на плечо. — Пусть, конечно, попытаются. Теперь к вам вопросов не будут. Иначе…
Тут я призадумался. А ведь они едва ли угомонятся.
— Оставь четыре детальки, — предложила Лора.
— Хороший план, — согласился я и отсоединил от Болванчика три детальки. Еще одну оставил детям.
— Что это? — удивился мужчина, когда в его руках.