— Нет, конечно, — сказала она, и Лора подтвердила ее слова. У меня как гора с плеч упала. Все-таки она на правильной стороне.
— Хорошо, спасибо вам.
Мы поднялись на последний этаж. К кабинету директора.
Должен признать, у старика есть вкус. Судя по орнаменту на двери, он не раз почитывал фэнтезийные романы.
Ручка в виде головы льва с кольцом. Тяжелые металлические косяки.
Ермакова без особых усилий толкнула дверь, и та с приятным скрипом открылась. Да, мы даже не постучались. Думаю, этого и не нужно.
Кабинет Горького Алексея Максимовича представлял из себя две большие полукруглые комнаты, вдоль стен тянулись бесконечные книжные полки. Слева от входа винтовая лестница на второй уровень с узеньким балконом, который тоже проходил вдоль кабинета.
— Проходите, гости дорогие, — раздался приятный голос директора из глубины помещения. Мы ступили дальше.
В центре кабинета стоял большой дубовый стол, за которым и сидел Горький. Столешница вся была завалена бумагами и пухлыми томами, рядом клетка с вороной. У стены располагался мягкий кожаный диван, на котором бок о бок сидели Звездочет и профессор Старостелецкий.
С другой стороны стола, напротив клетки с птицей, возвышалась еще одна винтовая лестница, и на ней сидел Белозеров, а на балкончике примостился Рей-сан.
За спиной директора сияло огромное витражное окно с изображением какого-то человека на коне. Луна идеально ложилась наезднику в ладонь.
Горький сложил руки на груди и внимательно посмотрел на нас.
— Собрал как-то король своих подданных… — пробубнила Лора начало старой сказки.
— Добрый вечер, Михаил, Наталья Геннадиевна, — кивнул директор. — Присаживайтесь. — Он показал на еще один диван, как раз рядом с винтовой лестницей.
Хорошо, значит, мы не на допросе, а скорее на деловом разговоре. Что уже успокаивало.
— Думаю, все в сборе, никого больше не ждем, — Горький щелкнул пальцами, и дверь в его кабинет закрылась. — Михаил, прежде всего, я бы хотел отметить твою смелость и благородство. Ты не испугался и спас группу, что заслуживает отдельной награды, но об этом позже. Сейчас я бы хотел, чтобы ты лично рассказал нам все, что произошло. Да, потрудись изложить все еще раз. В подробностях.
Мне было не сложно, и я повторил то, что уже рассказал Белозерову и Рею.
— Михаил, что ты можешь сказать по этому поводу? — скрестив пальцы, Горький посмотрел на меня.
Тяжелый взгляд. Лора уже била тревогу, что он прорывается в хранилище.
— Ваша светлость, Алексей Максимович, — серьезно сказал я, подойдя к столу. — Не могли бы вы этого не делать?