Альфа и Омега. Книга 2

— Вот мы и вернулись, — резюмировала я, разглядывая огромные кричащие биллборды по обе стороны дороги и плотный поток прохожих, стекающийся к входу в метро.

— Попали в самые вечерние пробки, — с неохотой признал он. — Об этом я как-то не подумал, когда брал билеты.

— Ничего, прорвемся, — коротко улыбнулась я, ободряюще стиснув его пальцы.

В переходе метро нас встретила печальная и надрывная музыка. Одинокая омега в легком ситцевом платье играла на скрипке, покачиваясь в такт звучащей мелодии всем своим гибким стройным телом. Неподалеку от нее стоял хмурый альфа, следивший за тем, чтобы завороженные ее игрой и не менее пронзительно навязчивым запахом слушатели не распускали руки. Когда мы проходили мимо, она как раз закончила одну пьесу и собиралась приступить к следующей. Я поймала взгляд ее стеклянно-серых глаз, и меня на мгновение захлестнуло холодом. Они были такими же пустыми, как глаза той омеги, что развлекала Джерома Стоуна в день нашей первой с ним встречи. Может быть, конечно, это было просто совпадением или неудачной игрой света и тени, но позже я никак не могла выкинуть ее из головы. Отчего-то это показалось мне дурным предзнаменованием.

— А здесь… ничего не изменилось, — вынуждена была признать я, когда мы наконец вышли на своей станции на другом конце ветки метро и снова оказались на свежем воздухе. Из-за низко стелющихся над городом туч уже стемнело, ветер пах выхлопными газами, сточными водами и сыростью.

— А с чего бы вдруг? — почти удивился моему замечанию Йон, перешагивая через ноги мирно храпящего Тихого Тома, что сегодня снова обретался возле спуска в подземку. Наклонившись, мой альфа высыпал мелочь из своего кармана ему в пластиковый стаканчик, и тот как будто бы даже пробурчал в ответ какие-то слова благодарности.

— Наверное, это особенность нашей психики. Когда мы что-то меняем в своей жизни, пусть даже просто обстановку, то начинаем подсознательно ждать, что изменится и все остальное. Тронется, как вагоны за основным составом, — предположила я, наблюдая за ним.

— Уж точно не в этом квартале, маленькая омега, — хмыкнул альфа, снова выпрямляясь и поправляя рюкзак на плечах. — Готов спорить, этот пейзаж не менялся уже лет тридцать, если не больше. Чтобы в эту часть города заглянули масштабные перемены, должно произойти что-то… уж совсем из ряда вон выходящее.

И все-таки Йон оказался не совсем прав. Кое-что из ряда вон выходящее действительно произошло, пока нас не было, и это стало понятно сразу, как только мы вошли в Дом. Что-то было не так, это чувствовалось в том, как на нас смотрели девочки и как коротко, без особой охоты, они приветствовали нас. Более того нас не вышли встречать ни Медвежонок, ни Ория, хотя накануне я звонком предупредила их, что мы возвращаемся. Полная дурных предчувствий, я решила не откладывать разговор в долгий ящик, и, оставив рюкзаки прямо в коридоре, мы сразу направились в кабинет старшей омеги. Честно говоря, к тому моменту я уже так себя накрутила, что ощутила своего рода легкую растерянность, когда хозяйка Дома встретила нас как обычно. Она сидела за своим столиком для карт, но сегодня ничего не раскладывала, а просто перебирала выложенные на него каменные кристаллы разных цветов. В углу комнаты дымила ароматическая палочка, но даже ее запаху не удавалось перебить рой взволнованных феромонов. Судя по всему, совсем недавно тут собиралась целая толпа и было очень много шума и споров.

— Ваши друзья нанесли нам визит, — кратко ответила она на недоумевающий вопрос Йона о том, какого Зверя вообще происходит. — Вчера вечером заявилось двое громил, которые вас искали. Они сказали, что их послала очень важная персона и что они не уйдут, пока не встретятся с вами. Мы… пытались их выгнать, но… — Она не договорила, нахмурившись и на пару секунд плотно стиснув челюсти. — Они силой вошли внутрь, и мне пришлось позволить им подняться на третий этаж. Они долго не верили, что вас просто нет в городе, а в конце заявили, что либо мы разыщем вас до конца недели, либо они придут снова и будут… еще менее вежливыми.

— Великий Зверь, — тихо выдохнула я. — Ория, мне так жаль… Я понятия не имела, что они сюда сунутся. Они дали нам время подумать и…

— Хана, не мне тебя учить, что типы вроде тех, с которыми вы имели глупость связаться, не любят ждать. И не любят, когда им диктуют условия, — устало проговорила старшая омега. — Они оставили мне вот это. — Она с усилием поднялась на ноги, прошла к своему шкафчику, где хранила свои личные вещи, и достала оттуда небольшой сотовый телефон. — Сказали, что, когда будешь готова, ты должна позвонить с него. Нужный номер там сохранен.

Я взяла протянутый мне смартфон, бездумно провела по экрану, который не был заблокирован, и вздрогнула, когда он вдруг вспыхнул, являя мне на фоне улыбающееся селфи Кэсс и Джерома. Вероятно, они сочли это забавным, но у меня от их вида вдруг неприятно скрутило желудок, и я почти инстинктивно отложила телефон подальше.

— Но это еще не все ведь так? — негромко, но с нажимом спросил Йон. — Я чувствую, что ты что-то не договариваешь.

— Медвежонок бросился им наперерез, он вообще никак не хотел пускать их в вашу комнату. Сказал, что они не имеют права и… — У нее оборвался голос, и она закрыла глаза, прижимая руку к груди, словно в тщетной попытке успокоиться.

— Что с ним? — с мгновенно охватившей меня тревогой спросила я. — Где он?

— Мы решили оставить его в вашей комнате, ему… кажется, ему там лучше.

Она еще не договорила, а я уже бросилась к двери, в то время как Йон, повысив голос, потребовал еще раз в подробностях все ему рассказать — и описать тех, кто был здесь. Мне же все это было неважно, я, не чувствуя под собой ног, взлетела на третий этаж и, распахнув дверь, задохнулась от душного облака запахов, что все еще наполняли нашу комнату. Чужие, отвратительные, полные агрессии и склизкой похоти запахи, и в эпицентре — свернувшийся комочком маленький омега, зарывшийся в наше с Йоном одеяло.

— Медвежонок!

Я не почувствовала боли в коленях, когда упала рядом с кроватью, принявшись тормошить его и каким-то жутким предчувствием представив, что он может мне не ответить. Но парнишка зашевелился, повернул ко мне растрепанную светловолосую голову, и я увидела огромный кровоподтек на его правой скуле, от которого у него частично заплыл глаз.