Обнаженная для зверя

22
18
20
22
24
26
28
30

Она не разочаровала его при пробуждении. Такая же смущенная и нереально красивая.

Ещё вкусная.

Он, едва не урча от удовольствия, лизал её. Собирал соки, наблюдал, как набухают её складочки. Как она откликается, трепещет от его прикосновений. Сначала снова что-то бурчала, почти сопротивлялась. Он не понимал!... Какого черта она продолжает упираться? Может, реально дело в амнезии?

Или в ней самой?... Что она вот такая, настоящая - нежная, робкая, открытая.

Только его.

От осознания, что никто, ни одна сволочь её не касалась тут, где сейчас орудовал его язык, Анджея аж подбрасывало. Член стоял колом.

Когда Сола затрепетала сильнее, выгнулась, готовая кончить, Анджей быстро подтянулся и вошел.

Горячо...

И очень влажно.

Сола ахнула, глазки свои колдовские распахнула сильнее.

Он в них и потонул...

Обняв девочку, прижав к себе, как можно плотнее, он задвигался. Хотелось резче, жестче. Но не стал. Не мог! Она же узкая, и ещё до конца не пришла в себя. Он постоянно прислушивался к её эмоциям, нет ли там боли. Анджей помнил, что она ушиблась и осторожничал.

Как же приятно было в ней двигаться! Просто крышесносно! От каждого движения, толчка пробирало до костей!

А она льнула к нему. Сначала обняла за шею, плечи. Потом ногами попыталась обхватить торс, но что-то ей не зашло, и она вернула ножки на матрас. Ему не принципиально было в тот момент. Главное - она откликалась! Для него её отклик стал жизненно необходим!

Он, не отрываясь ни на секунды от её лица, наблюдал. Считывал каждую эмоцию. Сола была открытой книгой, и эти откровения опрокидывали на лопатки.

Оргазм она не имитировала. Даже не пыталась. Захныкала, точно в очередной раз протестуя, не согласная с тем, что происходит с ней, с её телом, с тем, что Анджей творит. Потом впилась ноготками ему в плечи и кончила.

Ярко, протяжно застонав.

Не стесняясь собственных ощущений. Не гася их.

Анджей впился ей в рот, поглощая её стон.

Он вышел из Солы в последний момент. Едва не кончил в её узкое лоно, не наполнил семенем. В висках не стучало - тарабанило.