Сумерки хищников

– Ну спасибо, вообще-то это была моя идея. Но у меня тогда был паспорт.

– И безукоризненная репутация? – поднял бровь водитель. – Прежде чем пытаться покинуть страну, вам придется немного потерпеть. Полиция вас ищет не только в окрестностях города. Единственное безопасное место – у меня дома, то есть в Стамбуле. Я говорил об этом Вите.

У Майи не оставалось иного выбора, кроме как последовать его указаниям. Она опустила защитный козырек и проверила в зеркальце, правильно ли лежат ее новые черные волосы, повязала платок, а потом открыла паспорт, чтобы затвердить урок. Теперь ее зовут Дерья Йылмаз.

– Йылмаз означает «никогда не сдающаяся», – пояснил водитель.

– А Дерья?

– «Море», или «океан», что вам больше нравится. Когда нас остановят, дадите мне паспорт, но ничего не говорите, если только полицейский к вам не обратится. «Добрый день» по-турецки – мераба́; «спасибо» – «тешеккю́р эде́рим».

– А «до свидания» – «гюле́ гюле́», – продолжила Майя. – Я не впервые в Турции.

– Тогда все должно быть в порядке, у вас подходящий акцент, – усмехнулся водитель. – Но все-таки говорите поменьше.

Когда машина затормозила и остановилась рядом с полицейским, Майя невольно задержала дыхание. Ее спутник протянул документы с величественным спокойствием. Наклонившись к окну, полицейский оглядел пассажирку, проверил паспорт и вернул его ей. Майя не стала благодарить.

Седан тронулся с места и покатил к Стамбулу. Майя выдохнула.

– Нам повело, что он был не слишком дотошен. Если бы он попросил меня снять платок, то увидел бы, что я не похожа на фотографию.

– Он так и сделал бы, если бы я не вложил что следует в свой паспорт, – отвечал водитель.

Майя внимательно посмотрела на него, впечатленная его спокойствием.

– Чем вы занимаетесь, когда не сопровождаете незнакомок? Если не секрет!

– Работаю в обменнике… У нас с вами один общий друг, вот почему я за вами приехал.

День восьмой, Джерси, Нормандские острова

Открыв глаза, Дженис не сразу поняла, на какой край света занесла ее эта ночь, но обои в розовой цветочек напомнили ей ответ. В номере пахло тостами. Она накинула обнаружившийся в ванной халат, немного привела в порядок шевелюру, надела туфли и вопреки очевидности сочла свой наряд идеальным для визита в ресторан. Хозяйка отеля, стоявшая за стойкой, проводила ее невозмутимым взглядом. Мужчина в костюме из ткани с рисунком «гусиные лапки», женщина в черном пиджаке, две дамы постарше в полном параде… При появлении Дженис, устроившейся у окна, все дружно уткнулись в свои чашки, воздержавшись от каких-либо комментариев.

Официантка в костюме горничной конца XIX века поставила перед ней поднос с тарелкой сконов, джемами и сливками.

Она спросила Дженис, чего ей угодно – чаю, кофе, глазунью или скрэмбл – и как поджарить тосты, чуть-чуть или до хруста. Слишком много вопросов для человека, который только что проснулся; чашка кофе и тосты как из тостера вполне ее устроят, ответила та. Горничная удалилась на цыпочках.

Новый поднос принесла сама хозяйка, не устоявшая перед зовом любопытства.