Боги, ему нравилась эта суровость! Своей серьезностью она напоминала ему брата. Тот тоже всегда смотрел на кривляние Дамиана, словно не мог понять, как у их общего отца получился такой раздражающий сумасшедший сын.
Дамиан бросил еще пару ничего не значащих фраз о боли и невыносимой доле, но ему пришлось прекратить дурачиться – впереди послышался отчетливый звук голосов. Да так близко, что они оба резко затормозили.
– Дошли? – шепотом спросила Марианна, привставая на цыпочки и вытягивая шею, словно это позволило бы ей выглянуть поверх кустов.
Дамиан прислушался. Теперь он отчетливо мог понять, о чем идет речь. Они действительно не заметили, как добрались до места, к которому стремились.
– Думаю, вам не следует выходить, – сказал он, прищуриваясь. Что-то во всей этой ситуации напрягало. Пустой город, уволенные сотрудники, заброшенная шахта, дорога в лесу, а теперь голоса.
Глава 38
– Но мне все равно нужно узнать, что там, – возразила Марианна.
– Зачем? – спросил Дамиан. – Разве вы не узнали все, что хотели? Вам ни к чему подвергать себя опасности.
– Тогда зачем мы вообще сюда шли? – сверкая глазами, спросила она.
– Я просто проверю сам, – предложил Дамиан и споро привязал лошадь к дереву. – Будьте здесь. Я быстро посмотрю и вернусь. Никуда не уходите. И не шумите.
– Это вы мне говорите? – фыркнула Марианна. – Да вы тут самый шумный. И я все еще вам не верю. Как вы мне докажете, что там не ваши подельники, которые устроили лагерь?
Дамиан открыл рот, желая оправдать себя, но пару секунд спустя закрыл. У него действительно не было никаких доказательств, кроме слов. А им Марианна не особо верила.
Марина заметила нерешительность мужчины. Сложив руки на груди, она насмешливо посмотрела на него. На самом деле, первоначальная настороженность слегка прошла.
Сейчас она думала, что судьба свела ее на тесной дороге с простым мошенником-ловеласом, который вместо убийства и грабежа предпочитал более изощренный путь, обещающий ему еще и удовольствие в процессе.
Он был хорош собой и знал об этом. Умело пользовался своим обаянием, дурачась, словно ребенок.
Совершенно не в ее вкусе.
Марина любила иных мужчин. Вдумчивых, основательных, тех, кто встанет перед тобой словно стена, ни за что не дав никому в обиду. Ее не интересовали шуты, только и способные, что дурачиться и флиртовать.
Такие люди, считала Марина, как бабочки. Порхают по жизни, ни о чем не заботясь. Сегодня они любят одних, завтра других. Жизнь для них как пряничный домик, наполненный множеством конфет, которые необходимо попробовать.