Не разлучайте нас

22
18
20
22
24
26
28
30

Но я больше не Уилл. И уже никогда им не буду.

Уильям Аарон Монро умер и погребен.

Я поднимаю на нее взгляд и вижу, что она тоже открыла глаза, но тут же закрыла их, потому что наши губы снова соединились. Я проникаю языком в ее рот. Наши языки сплетаются, и она отвечает мне. Поначалу несмело. Но через секунду поцелуй становится откровенным. Она хватает меня за волосы и двигает бедрами, как будто хочет в меня зарыться. Сжимает мои ноги, и я слышу, как из ее груди вырываются короткие горячие вздохи.

Такого сексуального звука я никогда раньше не встречал. Она такая чувственная. Как будто создана для меня. Я притягиваю ее как можно ближе к себе, борясь с искушением сейчас же вонзиться в нее так, чтобы она сразу поняла, что она со мной делает. Но я знаю, что мне нельзя этого делать.

Не хочу, чтобы все закончилось, едва не успев начаться.

На смену жадным поцелуям постепенно приходят медленные, глубокие. Я поддерживаю ее рукой под щеку и направляю. Она быстро учится под моим руководством. Ее руки скользят по моим плечам, рукам, как будто она хочет пальцами запомнить каждый дюйм моего тела. Я плачу ей тем же, и мои руки тоже исследуют ее тело: плечи, талию. Задерживаются на бедрах, и через секунду я дотрагиваюсь до ее живота. Продвигаюсь выше и наконец начинаю поглаживать выпуклости ее груди. Сквозь свитер я чувствую гладкую, шелковистую поверхность ее бюстгальтера.

Едва касаюсь ее. Дотрагиваюсь так легко, в любой момент ожидая, что она вырвется из моих объятий и прикажет остановиться.

Лучше бы Кэти и вправду это сделала.

Но она ничего такого не говорит. Нежно стонет у самых моих губ. От этого звука я смелею и на секунду провожу пальцем по щедрому изгибу ее груди. И тут же опускаю руку.

На этот раз она отрывает свои влажные припухшие губы от моих. И смотрит на меня вниз. Мои руки скользят по ее бокам, по ребрам. Затаив дыхание, мы смотрим друг на друга.

– Мне пора идти, – говорю я ей. Потому что мне действительно пора. Черт, я должен уйти от нее и никогда не оглядываться назад. Каждый раз, когда я с ней вижусь, мы заходим все дальше. И наполовину виноват в этом я. Даже больше, чем наполовину.

Потому что мне все труднее сдерживаться. Потому что я жажду наших встреч, объятий, поцелуев. Мне безумно хочется узнать, как далеко это может у нас зайти…

Но, черт возьми, я играю с огнем. И мы оба однажды в нем сгорим.

– Ладно, – говорит она легко и кивает. Я удивлен. Мне казалось, она меня не отпустит. Но так даже лучше. Это то, чего я хочу.

Или, по крайней мере, убеждаю себя в этом.

Я приподнимаю ее, и она переваливается на диван рядом со мной. Все еще часто дыша, со спутанными волосами.

Видимо, я проводил по ним руками, хотя ничего, кроме нашего поцелуя, не помню. Ничего, кроме медленных движений ее языка, ее рук на моих плечах…

– Я так рада, что ты зашел, – говорит она, не глядя на меня, а куда-то перед собой. Кажется, она смущена. А я не хочу, чтобы она себя так чувствовала. – Может, как-нибудь снова встретимся?

Я наклоняюсь над ней, глажу ей щеку и немного приподнимаю подбородок так, чтобы видеть ее глаза.

– Обязательно, – торжественно обещаю я. – Можешь в этом не сомневаться.